преобразования, которые был намерен воплотить в жизнь, и даже тетя Миранда не поддержала его. Зак подозревал, что настоящее собрание проходит как раз в эти минуты, потому что при выходе из конференц- зала он видел, как несколько человек обступили тетю Миранду и куда-то увели ее за собой.
Зак невесело усмехнулся. А чего он, собственно говоря, ожидал? Для всех он всего лишь младший сын Джереми Макдэниелса, свалившийся на них как снег на голову. Почему они должны тут же принять его с распростертыми объятиями? Ведь некоторые из этих людей в последний раз видели его восемнадцать лет назад, когда ему было двенадцать лет.
Ничего, он заслужит их уважение. И нет ничего удивительного в том, что сейчас он для них никто, раз уж даже сам еще не до конца поверил в то, что кабинет отца теперь принадлежит ему.
Зак подошел к креслу, но не сел в него. В глаза бросилась маленькая керамическая рождественская елка на дальнем углу стола. Первым его порывом было убрать ее оттуда – он не любил Рождество, – но тут ему на память пришел тот день, когда они с матерью принесли эту маленькую елку. Пока они ждали отца, мать разрешила ему посидеть на отцовском столе. И та золотая ручка, которую он взял, чтобы порисовать, по-прежнему стояла на том же месте…
Зак не вспоминал про гнев отца, когда тот вошел в кабинет и застал сына за рисованием, сидящим на столе, – слишком часто он вел себя не так, как подобает вести себя тому, кто носит их фамилию. Повзрослев, Зак привык к отцовским вспышкам. А в памяти осталось только заплаканное лицо матери, чьи слезы вызвала отцовская отповедь. Затем, только Зак и она, пошли в парк, где он покатался на скейтборде. Это было его последнее воспоминание о маме…
Вообще Зак редко позволял себе вспоминать мать, а сегодня это произошло уже дважды. В первый раз, когда та незнакомка из ресторана садилась в такси. Именно в этот момент он вспомнил машину «скорой помощи», которая отвезла его мать в госпиталь, а он, беспомощный, стоял на тротуаре.
Но сейчас он не был беспомощен. У него есть номер такси и адрес ресторана, где работают ее приятели.
Что-то уж очень много он думает об этой женщине, решил Зак. Ему сейчас не об этом нужно волноваться. Но ведь из-за этой незнакомой женщины он едва не выступил зачинщиком драки прямо в ресторане! А когда тетя Миранда спросила у него, что это на него нашло, Зак так и не сумел ей ничего объяснить, потому что и сам не знал. Такая импульсивность совсем не в его характере. Он ведь гордится своим умением сначала все взвесить, а уж потом – действовать. А ведь он еще пригласил ее пообедать! Вот уж действительно загадка…
– Ну, совсем в себя ушел!
Зак вскинул голову и увидел свою тетю.
– Я стучать устала и потому вошла, – пояснила она, изучая его внимательным взглядом. – Ты в порядке?
Зак улыбнулся.
– Этот вопрос должен задать я. Не на меня же коршуном налетели после собрания!
– Все расстроены, – сообщила Миранда. – Люди всегда так реагируют, когда грядут перемены.
– И ты тоже?
– С чего ты взял?
– Я наблюдал за тобой.
– У меня ноги заболели. – Она опустилась в кресло. – Нужно было взять такси, а не идти пешком в этих туфлях.
– Не уклоняйся от ответа. Ты была расстроена.
Миранда подняла брови.
– Что, опять допрос? Сначала твои сотрудники, теперь ты.
– Ответь мне.
– И подумать только, что это я сама настояла, чтобы ты закончил юридический!
Зак молча ждал. Она вздохнула.
– Я не была расстроена. Удивлена.
– Ты не считаешь, что я поступаю опрометчиво, решившись изменить тематику журнала?
– Не считаю. Как раз наоборот. Если это удастся – продажи возрастут.
– Тогда почему у меня такое чувство, что ты чего-то не договариваешь?
– Ничего подобного, – возразила Миранда. – Просто твоему отцу это пришлось бы не по душе.
– Меня интересует твое мнение.
– А я сказала тебе об этом в ресторане. За последние два года журнал утратил свои лидирующие позиции. Это началось, когда еще был жив твой отец. Нужны перемены, и в этом я с тобой полностью согласна.
– Но?.. – проницательно спросил Зак.
– Нет никаких «но». Я просто немного волнуюсь, что Билл Андерсон уйдет. Если он уйдет, как бы другие за ним не потянулись.
– Кто «другие»?
– Ну, Хэл Дэвидсон, например. Или Карлтон Бушнелл. Они ведь его друзья и уйдут, чтобы только поддержать его, а другую работу они найдут быстро, несмотря на возраст.
Зак кивнул – в том, чтобы потерять высокопрофессиональных сотрудников, работающих в журнале не один десяток лет, приятного мало.
– Как насчет Эсме Синклер?
Высокая пожилая женщина с седыми волосами, собранными в тугой узел, была всегда модно одета, но у Зака она всегда ассоциировалась с суровой и непреклонной к ученикам директрисой частной школы, где он когда-то учился.
– Она останется. Она здесь с самого основания. Твой отец всегда на нее рассчитывал.
– И какую рубрику она собирается вести, если я намерен закрыть раздел о моде и светских сплетнях?
– И напрасно. Я сама часто покупаю журнал только по этой причине. – Миранда закрыла рот рукой. – Забудь, что я сказала. Я обещала себе, что не буду об этом говорить.
– Вот это и есть твое «но», – медленно произнес Зак.
Миранда вздохнула.
– Я уверена, многие женщины покупают журналы только с этой целью. А в двух последних номерах Эсме напечатала две статьи, которые было не только забавно читать. Они подняли продажи.
– Должен признаться, не ожидал, что ты читаешь статьи типа «Ах, какой мужчина!». Я не собираюсь превращать «Метрополитен» в развлекательный журнал. Вообще не понимаю, как Эсме позволила их напечатать.
– Эсме фактически вела все дела, когда заболел твой отец. Только благодаря тому, что она встала у руля, продажи хоть немного возросли.
– Я не знал. – Зак нахмурился. – Думал, это все благодаря тебе.
– Мне? – удивилась Миранда. – Да я в жизни ни дня не работала!
– Ты входила в совет директоров «Макдэниелс инкорпорейтед» с того дня, как компания была основана.
– Только на бумаге.
– Хочешь уверить меня в том, что все твои благотворительные фонды, которые ты основала, работают сами по себе, причем довольно успешно?
– Почему же? Я нашла для них хороших руководителей. Таким образом, вся слава достается мне, и для этого мне даже пальцами щелкать не нужно. – Миранда встала с кресла. – Но раз уж я щелкнула, чтобы тебя избрали на мое место, могу спокойно возвращаться домой и снять наконец эти убивающие меня туфли.
– Я никогда не смогу отблагодарить тебя за то, что ты для меня сделала.
Зак подошел к ней и обнял.
– Почему же? Ты можешь прийти на рождественский благотворительный бал, который я устраиваю в субботу.
– Тетя Миранда, ты же знаешь, что я не люблю…
