Армия спасения — не выход, — сказал он, словно прочел ее мысли. — На улице снег, на вас — перышки, вы просто напрашиваетесь на новые неприятности.
Ее сердце испуганно забилось.
— На что вы намекаете?
— Именно на то, о чем вы подумали, — ответил он обманчиво спокойным тоном. — Вам больше двадцати одного, то есть вы — совершеннолетняя. Не все мужчины будут вести себя по-отцовски, как тот таксист, что привез вас сюда. Некоторые, увидев вас в этой части города, в таком виде, сочтут ваш наряд приманкой. Даже толстый слой грима не скрывает вашей привлекательности. Глядя на вас, никто и не подумает, что вы бежите прочь от беды.
Он точно попал в цель, и кровь отхлынула от лица Кит.
— Почему вы думаете, что я убегаю?
— Даже круглый дурак не отважится выйти на улицу в разгар зимы без приличной обуви. А балетные тапочки зимней обувью никак не назовешь. Но я не понимаю, почему вы так вырядились, если вы вовсе не танцовщица.
Кит ухватилась за тумбочку, и деньги выпали из ее руки. Этот доктор видит слишком многое!
— Может быть, вы объясните ваше последнее замечание? — Она знает, что балетная пачка облегает ее грудь и талию, словно сшита именно для нее. Чем же она себя выдала?
— Вы тоненькая, но из-за диеты, а не от постоянных упражнений. У вас слабые мышцы. Ваши изящные ножки никогда не видели пуантов. Вы — грациозный лебедь, согласен, но в вашем теле нет необходимой балерине силы.
Кит обреченно застонала.
— На данный момент вы — загадка. Ногти ухожены, волосы приятно пахнут и сияют здоровьем. Зубы — удивительно белые, прикус — правильный. У всего этого своя собственная история.
Она в тревоге вскинула голову:
— Мне кажется, вы вообще не врач!
Уголки его губ дернулись.
— Меня обзывали по-разному. Ваше произношение и владение английским языком говорит мне о вас еще больше. — Его полуулыбка стала озорной, и Кит с трудом сохранила негодующий вид. — На самом деле вам хотелось обозвать меня ублюдком, но вы не смогли. Это разоблачает вас больше, чем вы можете себе представить. Теперь я предлагаю вам пройти в ванную комнату и смыть всю эту краску, чтобы мне не пришлось лечить вас от сыпи. Кожа большинства нормальных людей плохо реагирует на театральный грим.
Кит прижала ладони к щекам. Его ясновидение ошеломило ее. Зуд уже стал невыносимым. Ее кожа очень чувствительна даже к обычной косметике.
Бэннинг сунул руки в задние карманы джинсов, и она невольно обратила внимание на мускулистые бедра доктора.
— Кажется, мне не придется долго ждать. И не вздумайте пытаться сбежать. Двери нельзя открыть без дистанционного управления, а окна на первом этаже зарешечены. — Он подобрал с пола банкноту и сунул ее в карман. — Пожалуй, поймаю вас на слове и приму ваше скромное подношение. Утром, кроме всего прочего, мы позаботимся о настоящей обуви.
Приняв ее молчание за капитуляцию, он вышел из приемного покоя.
Как только доктор исчез, Кит побрела в ванную комнату взглянуть на себя. В зеркале отразилась маска из трагикомедии. Отсутствие грима на лбу плюс размалеванное лицо и балетная пачка — отвратительная карикатура на лебедя.
Кит удалила грим туалетной бумагой, затем нанесла лосьон на лицо. Несмотря на поразительную и не слишком приятную наблюдательность доктора, она была очень благодарна ему за помощь. Он принял ее после рабочего дня, даже не подумав о вознаграждении.
Ей пришлось трижды наносить и смывать лосьон, прежде чем не осталось грима. Красные пятна и шишка на свежевымытом лице обезобразили обычно нежную кожу.
Кит услышала стук и открыла дверь. Доктор сунул ей в руки какую-то одежду.
— По размеру не подойдет, но это лучшее, что я смог найти за такой короткий срок.
Кит чувствовала его взгляд на своем лице, но глаза были полуприкрыты, и невозможно было понять, о чем он думает.
— Таксист прав. Вам не следовало бродить в темноте в одиночестве.
Кит съежилась под его пристальным взглядом.
— У меня были на это причины, — тихо сказала она, но дрожь в голосе сдержать не смогла. Если бы только он знал правду… У нее засосало под ложечкой.
— Хотелось бы услышать, какие.
Кит чувствовала искреннюю заинтересованность в его словах, но он повернулся и ушел. Ее взгляд метнулся к одежде: пижама и халат. Нет, он все равно не сможет удержать ее, если она захочет уйти. Ей придется снова взять такси. Но эта же мысль вполне может прийти в голову и ее преследователю. Предложенное гостеприимство сразу показалось более привлекательным. Конечно, ей не найти лучшего места, хотя она совсем не знает этого доктора.
Кит быстро натянула полосатую фланелевую пижаму и темно-коричневый велюровый халат, явно предназначенные для мужчины размеров доктора Бэннинга. Однако в них было тепло и уютно. Она туго затянула пояс пижамных брюк, чтобы они не сваливались, и закатала штанины. Так она чувствовала себя более подготовленной к встрече с человеком, чьи дедуктивные способности полностью соответствовали ее представлению о компетентном враче.
Тяжело вздыхая от усталости и головной боли, отдающейся в висках с каждым ударом сердца, она прихватила балетный костюм и колготки и вышла из ванной комнаты.
— Положите ваши вещи на стул, и пойдемте со мной! — крикнул он из холла.
Кит подчинилась и последовала за ним в конец коридора, ведущего в заднюю часть дома.
Внешность доктора Бэннинга разрушала представления Кит о терапевтах. Те врачи, кого она знала, отличались интеллектуальностью и были поглощены своим делом, а этот, казалось, проводил все свое время на свежем воздухе, занимаясь исключительно физическим трудом. Его крупная фигура просто излучала силу, энергию и здоровье.
Кит воспринимала происходящее как нечто нереальное. Она находится в клинике у этого мужчины, на ней его одежда, она идет в его квартиру, которой явно недостает мебели и картин.
— Я въехал сюда всего шесть недель назад, — сказал он, снова читая ее мысли. — И почти месяц потратил на оборудование клиники. Я хотел поскорее начать практику. Пройдет еще какое-то время, пока у меня дойдут руки до обустройства жилья. — Он улыбнулся ей обаятельной, чуть кривоватой улыбкой, и она неуверенно улыбнулась в ответ.
Кухня оказалась большой и неплохо оборудованной, но ее, можно было бы обставить более современно. Безусловно, в данный момент она показалась ей спасительной гаванью. Кит хотела бы остаться здесь навсегда и сделать вид, будто мир вовсе не кишит душевнобольными, которые терроризируют беспомощных женщин, пока те не потеряют рассудок или жизнь… или то и другое вместе.
— Не знаю, как вы, — тихо сказал хозяин, увидев, что она изменилась в лице, — но я умираю с голоду. — Он выдвинул один из складных стульев, стоявших вокруг ломберного стола, явно знававшего лучшие дни. — Пока вы снимали грим, я приготовил кое-что поесть.
Его голос вернул Кит к действительности. Она села и по его настоянию положила на свою тарелку сандвич с цыпленком и картофельные чипсы. Еда выглядела аппетитно, и, к собственному удивлению, Кит поняла, что очень голодна.
Судя по тому, как быстро опустошал свою тарелку доктор, он тоже давно не ел. Как странно: всего лишь час назад она смотрела балет и даже не знала о существовании этого человека. Однако сейчас она сидит за его столом, в его одежде и пользуется его гостеприимством.
Может быть, она действительно давно утратила связь с реальным миром, а удар головой об лед лишь ускорил этот процесс?
— Расслабьтесь, — приказал он, глядя на нее поверх кофейной кружки. — Наслаждайтесь едой. Если хотите добавки, пожалуйста, припасов хватит.
