- Послушай, я в двадцать девятом году родился, а тут - двадцать пятый... Нехорошо.
- Почему - не хорошо?.. Работать меньше будешь, на четыре года раньше на пенсию пойдешь...
- Потом смотри, у него усы короткие, а у меня длинные...
- А! Подумаешь - усы! Сегодня короткие, завтра выросли длинные!..
Ошеломленный москвич ринулся к стоящему неподалеку милиционеру.
- Тут у вас фальшивый паспорт продают!
- Ги-де?! - вскричал блюститель порядка и, придерживая кобуру, ринулся к тому, кто продавал документ. Выхватив из руки паспорт, милиционер посмотрел его и укоризненно сказал доносителю:
- Почему говоришь - фальшивый?.. Самый настоящий паспорт! Продавай, пожалуйста!..
И с этими словами он вернул документ 'владельцу'.
Один милицейский чин рассказывал такую трагикомическую историю. В некоем лагере среди зеков стало пользоваться популярностью такое незамысловатое стихотворение:
Нас триста лет татары гнули,
Но не могли никак согнуть,
А коммунисты так согнули,
Что триста лет не разогнуть.
Собственно говоря, популярными стали не сами стихи, в моду вошла татуировка, воспроизводящая этот текст на теле. И вот простой деревенский парнишка, который и в тюрьму-то угодил случайно, решил украсить свою спину этой стихотворной надписью. Татуирование в зоне стоит дорого, и ему пришлось продолжительное время копить деньги, чтобы оплатить эту художественную работу. Наконец, сделка состоялась, и спина бедняги подверглась весьма мучительной процедуре, каковую он героически терпел. И вот - первая после этого лагерная баня. Парень раздевается, оголяется его спина, и среди зеков начинается хохот. Оказывается, над несчастным подшутили. На его спине не стихотворный шедевр, а деревенский пейзаж: бескрайнее поле, по которому движется трактор с плугом. А сверху лихая надпись:
'Паши, Ваня!'
В шестидесятых годах по всей стране - от Москвы до самых до окраин распространились обличительные витрины - 'Не проходите мимо!' Тут имелись ввиду не сами эти застекленные стенды, сколько те нравы и поступки, которые бичевались самодеятельными художниками и поэтами. Я, грешник, никогда равнодушно мимо этого не проходил, ибо там встречались в своем роде шедевры. Самая поразительная витрина попалась мне в осенней пустынной Ялте, в 1967 году. 'Не проходите мимо' - звучало как бы зазывно, ибо там демонстрировалось штук пятнадцать фотографий довольно молодых кокетливых женщин, и под каждым снимком была подпись в таком роде:
'Иванова Светлана Петровна, 1950 г. р. Проживает г. Ялта, ул. Горная, дом 20, кв. 7. Занимается проституцией'.
В 1970 году страна праздновала столетие со дня рождения Ленина. В Питере в частности было такое мероприятие. На завод 'Электросила' прибыли почти все художники и скульпторы города во главе со своим официальным предводителем М. Аникушиным. В самом большом цехе завода состоялась их встреча с рабочими. И вот Аникушин объявил:
- Дорогие друзья! Среди нас присутствует старейший художник Ленинграда - Натан Исаевич Альтман, который в свое время рисовал и лепил Владимира Ильича Ленина с натуры. Попросим Натана Исаевича поделиться с нами своими воспоминаниями о великом вожде.
Альтман подошел к микрофону и сказал буквально следующее:
- Я работал у Ленина в кабинете, в Кремле. Он сидел за своим письменным столом и занимался делами, а я лепил его голову из глины. (Пластилина тогда еще не было.) В один из дней я окончил сеанс и обернул сырую глину клеенкой, чтобы она не высохла до следующего дня. Потом я попрощался с Лениным и ушел. А в приемной я попросил секретаршу Фотиеву: 'Пожалуйста, не забудьте полить голову водой'. То есть я имел в виду свою работу. И вот Ленин сидит за своим столом, а тут появляется Фотиева с. чайником в руках, подходит к нему и хочет лить ему воду на голову...
'Что такое? - спрашивает Ленин. - Что вы делаете?..
- А мне Альтман сказал, что надо полить вам голову...
Так она поняла мое распоряжение.
Все театры страны, все ансамбли и вообще все деятели искусств в семидесятом году обязаны были так или иначе откликнуться на столетие Ленина. Презабавная история произошла в этой связи в Москонцерте, где работает несколько сот эстрадных артистов. Легче всего откликнуться на юбилей было чтецам и певцам, стихов и песен о Ленине - пруд пруди. В гораздо более затруднительном положении оказались артисты других жанров акробаты, танцоры, жонглеры и пр. И вот по Москонцерту пополз слушок, дескать, один эквилибрист подготовил 'Ленинский номер'. Настал день, когда начальство просматривало весь этот репертуар. И вот объявили имя находчивого эквилибриста. Зазвучала музыка революционных лет, и на сцену вышел артист в гриме и костюме Ленина. На плече он нес огромное бутафорское бревно - ни дать ни взять Ленин на субботнике в Кремле. И тут эстрадный 'вождь' стал вращать и подбрасывать свое бревно... А затем лег на спину и продолжал это делать с помощью ног... В этот момент директор Москонцерта не выдержал.
- Меня посадят из-за этих сволочей! - вскричал он.
И, схватившись за голову, выбежал из зала.
Одна интеллигентная дама, рожденная в эмиграции, долгие годы прожила в Сергиевом Посаде (по тем временам - в Загорске). Она работала воспитательницей в детском саду, никакой другой работы по возвращении из-за границы для нее не нашлось. Разумеется, на этом поприще она выделялась на фоне своих коллег. Как-то она устроила пушкинский утренник - ее маленькие питомцы читали стихи, пели песенки на слова поэта, а потом была викторина. Воспитательница задавала вопросы о Пушкине, а дети отвечали... Это было весьма торжественно - присутствовали родители ребятишек, работники прочих детских садов, районное начальство. Во время викторины прозвучал такой вопрос:
- Как звали няню Александра Сергеевича Пушкина?
Ответить пожелал весьма шаловливый и неразвитый мальчик, чему воспитательница несколько удивилась. Она сказала:
- Хорошо, Вася, отвечай ты. Так как же звали няню Пушкина?
Ребенок встал со своего места и внятно произнес:
- Надежда Константиновна.
