день что-то оборвалось у меня внутри — я увидел, как мои рабочие поедают тебя глазами. Ты выглядела чертовски привлекательно. Это из меня вырвались ревность и страх. Смертельное сочетание. — Он замолчал, словно воспоминания мучили его и мешали говорить. — Я ревновал к каждому мужчине, который смотрел на тебя, восхищался тобой, желал тебя. Было невыносимо думать, что ты можешь предпочесть мне кого-то другого.
Ты моя, Лора. Моя. Помни это.
Его слова эхом отдались в ее голове и в сердце.
— Хэнк… — Не стыдясь слез, текущих по ее щекам, Лора подняла руку и погладила его лицо. — Любовь моя. Неужели ты считал, что меня придется удерживать? Я была твоя с самого начала.
По его телу пробежала дрожь. Закрыв глаза, он прижался губами к ее ладони. Когда он снова открыл глаза, на густых ресницах блестели крошечные капельки.
— Я люблю тебя, Лора! — Его голос был низким и хриплым. — Никогда не думал, что скажу это снова. — На его лице дрожала улыбка. — А теперь, я прошу, разреши говорить тебе это как можно чаще.
Какая же я была дура! — подумала Лора. Самая большая дура на свете. И, забыв обо всем, она бросилась в его объятия.
Ей показалось, будто она только что стояла и плакала в столовой, — и вот она уже лежит на большой кровати в спальне, крепко прижимая к груди своего любимого.
— Повтори, — попросил Хэнк.
— Я люблю тебя.
— Ох, Лора, повтори это снова, снова, снова!
И Лора повторяла, даже когда ей не хватало дыхания и когда она стонала от удовольствия. Только один раз она не повторила эти слова, а выкрикнула его имя, — когда достигла пика наивысшего блаженства.
— Твой брат тоже живет здесь?
— Да. — Хэнк умело заставлял трепетать ее тело, лаская его губами и руками.
— Он будет жить с нами, после того как мы поженимся?
Руки стали нерешительными, губы неохотно оторвались от ее груди.
— Только несколько месяцев. Он решил перебраться в район Поконо. — Хэнк поднял голову, чтобы посмотреть на нее. — Ты против?
— Нет, — сказала Лора, проводя ногтями по его крепкому бедру. — Просто я боюсь, что плач ребенка будет ему мешать, — объяснила она и замерла.
— Плач? — Вид у Хэнка стал озадаченный. Потом ошарашенный. — Ребенка?.. Лора! Ты беременна?
— Если помнишь, — с дрожью в голосе сказала она, — я все собиралась кое-что тебе сообщить.
— Ребенок… — Хэнк никак не мог прийти в себя. — У нас в самом деле будет ребенок?
— Ну да, я не шучу, такими вещами не шутят.
Он еще долго обнимал ее, целовал, смеялся и кричал:
— Ребенок! Наш ребенок! Боже, как замечательно! Ты прекрасна, Лора! Я люблю тебя!
— И я люблю тебя, — смеясь от радости, отвечала она.
