Паола еще больше удивилась, и графиня изрекла:
— Я думаю, эта идея хороша по многим причинам.
Паола ждала продолжения, но мать больше ничего не сказала.
— Ты что-то скрываешь от меня, мама, — с укоризной промолвила девушка. — Что же?
Графиня рассмеялась.
— Мне никогда не удавалось ничего утаить ни от тебя, ни от твоего отца, но этот случай несколько иной.
— Ив чем там дело? — настаивала Паола.
— Марта Рауло говорила мне о маркизе Витторио ди Лукка.
— Кто он? — заинтересовалась Паола.
— Самый влиятельный человек в Лукке, но его поведение в некоторых вопросах крайне предосудительно и многих шокирует, в том числе Марту.
Паола, немного поразмыслив, спросила:
— Не хочешь ли ты этим сказать, мама, что мое знакомство с маркизом нежелательно?
— Ты все так быстро схватываешь, моя дорогая! — заметила графиня. — Именно это я пыталась сказать тебе, только более тактично.
— Но почему ты думаешь, что, если я поеду в Лукку, не скрывая своего титула, у меня будет больше шансов встретиться с ним?
Графиня помолчала некоторое время, а потом ответила:
— Дело в том, что итальянцы весьма неравнодушны к своим предкам и очень гордятся своей родословной.
Паола ждала объяснения.
— Моя мама, — продолжала графиня, — по линии своей матери была в родстве с семьей ди Лукка, и Марте ужасно не хотелось бы, чтоб маркиз узнал об этом и выразил желание познакомиться с тобой.
— По, возможно, мне будет приятно с ним познакомиться! — съехидничала Паола. — Сколько ему лет, мама?
Графиня колебалась. Она поняла, что совершает ошибку, беседуя с дочерью о маркизе. По, поскольку Паола откровенно ждала продолжения, она сказала:
— Ему должно быть около тридцати, и он известен довольно пестрой биографией. Я уверена, он из тех молодых людей, кого твой отец не захотел бы видеть среди твоих поклонников.
Паола развеселилась.
— Думаю, ты и твоя подруга напрасно беспокоитесь. Не сомневаюсь, в Италии найдется немало прекрасных женщин, которые только и мечтают познакомиться с маркизом, следовательно, он не будет обращать на меня внимания.
— Ему может прийти в голову мысль пригласить тебя в свой дом, поскольку ты каким-то образом состоишь с ним в родстве. Но, дорогая, если Марта хочет предостеречь тебя от подобной ошибки, то, пожалуй, тебе стоит целиком сосредоточиться на прелестях Лукки и даже не вспоминать о человеке, который опозорив свое имя.
Паола удивленно захлопала ресницами.
— Я вижу, мама, и ты, и графиня Марта склонны все драматизировать. Хорошо, я буду мисс Форд из Ниоткуда, и мое поведение будет таковым, что этот наглый и, по-видимому, испорченный маркиз пройдет мимо, не замечая меня.
— Кажется, ты не обратила внимания, — напомнила графиня, — что там тебе не придется носить этот противный черный цвет, который мы с тобой так не любим. Кроме того, я купила тебе несколько прелестных бальных платьев, в них ты, несомненно, привлечешь внимание жителей Лукки.
— Надеюсь, — молвила девушка. — Но я чувствую, мама, итальянская культура захватит меня полностью, что, конечно, пойдет мне на пользу. По возвращении домой я буду бегло говорить по-итальянски и требовать макароны на завтрак, обед и ужин.
Графиня засмеялась.
— Это должно шокировать прислугу:
— А, кстати, миссис Дингль собирается приготовить на ужин твои любимые блюда.
— Надо пойти поздороваться с ней, — спохватилась Паола. — А няня наверху?
— Конечно! И очень рада снова тебя увидеть, — ответила графиня. Девушка поцеловала мать.
— Как хорошо вновь оказаться дома, мама! Мне хочется побыть с тобой. Вот если б ты смогла поехать со мной в Италию!
— Мне тоже очень этого хочется, — призналась графиня. — Возможно, когда траур подойдет к концу, мне удастся уговорить папу отправиться в Лукку. Марта сказала, что надеется принять у себя нас всех.
— Пусть это будет твоим обещанием, мама, — сказала Паола. — Я буду считать дни до твоего приезда.
Она снова поцелована мать и побежала к двери.
— Я должна зайти к няне и ко всем остальным домочадцам.
Графиня услышала в коридоре удаляющиеся шаги дочери и вздохнула.
Она надеялась в этом сезоне вывезти Паолу в свет. Ради нее приняла массу приглашений. Собиралась устроить в ее честь бал в их доме на Парк-Лейн, не сомневаясь, что он станет самым памятным в этом сезоне.
Она не могла отделаться от мысли, что со стороны вдовствующей графини, которая последние два года пребывала на грани кончины, нехорошо было умереть в столь неподходящий момент. Как жаль, что летний бал не состоится!
Именно в это время года балы по обыкновению более пышные, потому что гости могут гулять в саду. И вот теперь Паоле суждено стать дебютанткой зимнего сезона, А зимние балы, по мнению графини, никогда не бывают такими же эффектными, как летние.
Однако вскоре она утешилась тем, что, когда бы ни состоялся выход в свет, Паола затмит всех прочих дебютанток, хотя среди них будет много милых и привлекательных девушек.
Возможно, итальянская кровь придала красоте Паолы нечто особенное, уникальное, что выделяло ее среди ровесниц. Она походила на женщин Боттичелли.
Ее волосы необычного золотисто-оранжевого цвета привлекали к себе внимание: их невольно сравнивали с традиционно светлыми волосами английской девушки. В ее зеленых глазах сверкали золотые крапинки.
» Она действительно прекрасна!«— подумала графиня.
В этот миг ее охватил нечаянный испуг, потому что такая красота могла в некотором смысле представлять опасность для молодой и невинной девушки. И, видимо, не зря сказала однажды графиня Марта:
— Паола стала такой же красивой, как ты, поэтому разумнее держать ее вне поля зрения до тех пор, пока она не будет должным образом представлена при дворе и не почувствует себя настоящей дебютанткой.
Все это заставило графиню осознать, что, где бы ни появилась ее дочь, многие молодые люди будут искать ее расположения, говорить комплименты, посылать цветы и бросать свои сердца к ее ногам.
Но сейчас она должна оставаться в тени. Подходящего для замужества холостяка она сможет встретить только случайно, так как лишена возможности насладиться в полной мере ни лондонским обществом, ни тем, что способна предложить ей деревня.
Кроме того, размышляла графиня, ей не стоит появляться в черном — неповторимое боттичеллиево золото; ее волос будет излишне драматично смотреться на фоне черного крепа. Уже одно это было бы непростительной ошибкой.
» В Италии она почувствует себя в безопасности «, — решила графиня.
Паола обняла свою няню и спустилась на кухню поздороваться с прислугой.
Они наперебой восторгались ее статью и красотой, говорили, что она точь-в-точь ее мать в молодости, и желали счастья.
Потом девушка вернулась в гостиную. К ее удивлению, мать была не одна. Кузен Паолы, Хьюго Форд, которого она не видела очень давно, изумленно посмотрел на девушку и воскликнул:
