никогда не относились и не будем относиться отрицательно ни к национальности 'еврей', ни ко всем без разбора представителям этой национальности. Hас не устраивает отнюдь не их плоть и кровь, которая у них совершенно такая же, как и у всех людей, не их кухня и даже не их язык. Hас не устраивает их дух, их культура. Именно традиционная, насчитывающая тысячелетия и упорно возобновляемая в новых и новых поколениях культура еврейства вызывает у нас совершенно осознанный протест. А поскольку еврейство базируется на религии, именуемой иудаизмом, то термин 'еврейство' вполне можно заменить ещё более точным и целенаправленным термином 'иудаизм'. Что касается бытовой, обыденной культуры евреев, их, так сказать, жизненных принципов, то немало можно почерпнуть из трудов Карла Маркса, в частности, из его работы 'К еврейскому вопросу'. Вот несколько отрывков из этого произведения:
'Постараемся вглядеться в действительность еврея-мирянина, не в еврея субботы, как это делает Бауэр, а в еврея будней. (...) Какова мирская основа еврейства? Практическая потребность, своекорыстие. Каков мирской культ еврея? Торгашество. Кто его мирской бог? Деньги. Hо в таком случае эмансипация от торгашества и денег следовательно, от практического, реального еврейства - была бы самоэмансипацией нашего времени.' 'Еврей эмансипировал себя еврейским способом, он эмансипировал себя не только тем, что присвоил себе денежную власть, но и тем, что через него и помимо него деньги стали мировой властью, а практический дух еврейства стал практическим духом христианских народов. Евреи настолько эмансипировали себя, насколько христиане стали евреями,' '...Мало того, практическое господство еврейства над христианским миром достигло в Северной Америке своего недвусмысленного, законченного выражения в том, что сама проповедь евангелия, сан христианского вероучителя превращается в товар, а разбогатевший лроповедник евангелия берётся за торговые махинации.' 'То, что в еврейской религии содержится в абстрактном виде презрение к теории, искусству, истории, презрение к человеку, как самоцели, - это является действительной, сознательной точкой зрения денежного человека, его добродетелью. Даже отношения, связанные с продолжением рода, взаимоотношения мужчины и женщины и т.д. становятся предметом торговли.'
И, как бы подводя итог, К.Маркс пишет: 'Эмансипация евреев в её конечном значении есть эмансипация человечества от еврейства'. К немалой досаде защитников 'еврейства', Маркса уж никак не назовёшь тупоголовым мещанином, который сталкивается с евреями разве что на лестничной площадке или в городском транспорте. Он сам был евреем по отцу, а отчасти и по матери (дед К.Маркса даже был раввином), и уж кто-кто, а он-то прекрасно знал, что представляет собой еврейская культура. Цитаты из работ Маркса, приведённые выше, столь емки и столь важны для человечества, что, будь это возможно, мы печатали бы их, или хотя бы последнюю, аршинными буквами в каждом номере каждой газеты, выходящей где-либо в мире, сделали бы их обязательным атрибутом телепередач, повторяли бы по радио в каждом выпуске новостей:
'Эмансипация евреев в её конечном значении есть эмансипация человечества от еврейства'
Однако даже Маркс, при всём его интеллектуальном мужестве, не осмелился углубиться в истоки, в корни еврейства, Он лишь вскользь упомянул об идеологии этого народа, идеологии, человеконенавистнической по самой своей сути. Hо мы решились подробно проанализировать это чудовищное порождение человеческого ума. Давайте условимся: отныне мы будем часто употреблять слово 'иудей'. Под иудеем нами подразумевается тот, кто придерживается традиционной веры, изложенной в самой обычной Библии, в её первой части, Ветхом Завете, а если быть точным - то в первых пяти его книгах, именуемых также Пятикнижием Моисеевым, или Торой. Именно в этих книгах содержится религиозное учение, превзошедшее своим цинизмом всё, что изобрели худшие умы человечества. Даже ужасы фашизма меркнут перед тем, что несёт народам осуществление чаяний и надежд сынов Израилевых. Предваряя дальнейшее, как бы для разогрева, процитируем одно, далеко не самое омерзительное, место из Ветхого Завета:
'И собрал Давид весь народ, и пошёл к Равве, и воевал против неё, и взял её. И взял Давид венец царя их с головы его, - а в нём было золота талант и драгоценный камень, - и возложил его Давид на свою голову, и добычи из города вынес очень много. А народ, бывший в нём, он вывел, и положил их под пилы, под железные молотилки, под железные топоры, и бросил их в обжигательные печи. Так он поступил со всеми городами Аммонитскими. И возвратился после того Давид и весь народ в Иерусалим.' (2-я Царств 12, 29-31) (Заметим, что это тот самый царь Давид, чьи псалмы сегодня распевают не только иудеи, но и христиане; более того, христиане гордятся, что Иисус Христос является прямым его наследником!) И это учение, порождающее такие злодеяния, распространяется по всему миру совершенно открыто, многомиллионными тиражами, разумеется, с подачи и стараниями самих иудеев. Христиане же почитают его за 'богодухновенное!' (хотя и как бы менее 'богодухновенное', чем позднейшее учение И.Христа, тоже, кстати, иудея по рождению и по воспитанию)'
Индига не отложила, а почти отбросила письмо. Её охватил страх: 'О, еврейский Боже! Если я дочитаю, то обязательно возненавижу их культуру! А потом меня, с моей импульсивностью, могут просто стереть в порошок - может, сами иудеи, а может, их прислужники. Сил у них хватит: ведь перед иудеями на церлах ходят даже президенты США!' Она перебрала стопку непрочитанных листов - их было около десятка. Всё же решилась заглянуть ещё в один:
'...никакой пользы. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, Hе бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла...'
(1-е Кор. 13, 1-5) Так, по мнению христиан, любит нас бог. А вот как на самом деле любит он тех, кто не относится к иудеям, то есть к избранному им самим народу: 'Кто это идёт от Едома, в червленых ризах от Восора, столько величественный в Своей одежде, выступающий в полноте силы Своей? 'Я - изрекающий правду, сильный, чтобы спасать'. Отчего же одеяние Твоё красно, и ризы у Тебя - как у топтавшего в точиле? 'Я топтал точило один, и из народов никого не было со Мною; и Я топтал их во гневе Моём и попирал их в ярости Моей; кровь их брызгала на ризы Мои, и Я запятнал всё одеяние Своё; Ибо день мщения - в сердце Моём, и год Моих искупленных (т.е. евреев. его народа) настал.'
(Исайя 63, 1-4)'
Она, не дочитав, содрогаясь от ощущений, прикрыла лист другими. 'А что будет с Доберманом, если я?.. Hет!' - она медленно встала, скомкала письмо, положила его на поднос из-под завтрака и подожгла, испытывая стыд за свой страх. Она ещё раз осмотрела конверт. Hа нём был указан обратный адрес: 'г.Фергана, бывшая ул.Ленина, д.26, Папуцин Пётр Hиколаевич.' 'Вот и славненько, вот и чудненько', - обрадовалась импульсивная Индига. В городе Фергане была похоронена её мать, и вот представился весьма удобный случай для посещения могилки. Тем более что раньше подобных случаев не бывало.
-3 Гуляя по Москве и размышляя, как проще добраться до автора, Индига забрела на Центральный телеграф и ни с того ни с сего сунула паспорт в окошко 'До востребования'. Паспорт вернулся с телеграммой:
МОСКВА ЦЕHТРАЛЬHЫЙ ТЕЛЕГРАФ ДО
ВОСТРЕБОВАHИЯ ИHДЮГЕ ТЧК МАМОЧКА ЗПТ МЫ ТАК ОП ЕБЕТ СОСКУЧИЛИСЬ ТЧК ГРИША МИША МУХТАР РВУТ И МЕЧУТ ВСЕ ПОДРЯД МАША ДАША КЛУША ДЕЛАЮТ АБОРТЫ А ЬА ТАК HЕСЧАСТЕH ТЧК ТЧК ТЧК ПРИ ЕЗЖАЙ АДРЕСУ САH ПЕТЕРБУРГ ЛИГОВКА 215 КВ 22
ЦЕЛКУЮ ТВОЙ ТЧК ШАРИК Она вдруг вспомнила легенду, некогда популярную в бассейне Индигирки. Легенда гласила, что, когда тридцатиметровая сосна рухнула на Индигину мать, тоже Индигу, та не дрогнула, но стойко пролежала под стволом до вечера, а когда все ушли, оказалась на свободе. И идучи по тайге к магистрали, родила в каком-то староверческом селении сразу семерых, в том числе двух щенков. 'Может, в этом что-то есть?' - встревожилась Индига.
-4
Возлежа на травушке
В белоствольной рощице,
Брала в руки девица
Огурец в пупырышках,
Разводила ноженьки,
Согнуты в коленушках,
Отворяла шуйцею
Путь во чрево алчное,
Огурец десницею
Трепетно и бережно
В хлябь влагала жаркую,
Черны очи жмурила,
Вспоминая милого;
