подавантами, никогда не вызывал у меня даже спортивного интереса, но Смага-самодур подозревал меня в движениях с нею, и действовал мне таким образом на нервы беспредельно; потом прекратил, но извиниться и не подумал.
- Я, собственно, вот зачем тебе звоню - напомни мне, пожалуйста, название фильма, где снимался Янош Коош.
- 'Лев готовится к прыжку'.
- Не этот. Этот я знаю. Тот, что упоминается на обложке диска, где есть песня 'Черный Поезд'. Чудесная Song Noir.
- А-а! Сейчас, сейчас - так, первый, кажется, 'Плутовка', а второй 'Что способен сделать человек'! Ну и, конечно, 'Беги, чтобы тебя поймали'.
- Спасибо. Ты телевизор не смотришь?
- Не. А шо?
- Не говори 'Не' - это плебейство. Флаг - неподвижно-волнистый, словно трусы обвафленные.
- Фу.
- Кстати, тебе передает привет Золин-Гот-Зол.
- Souling Hot Soul? Очень приятно... Я знаешь, кого видел в троллейбусе? Ваню-вафлиста!
- Да? А сколько же ему должно быть лет?
- До хуя, папа. Не знаю, папа, но до хуя...
- И не меняется внешне, гад.
- Ну. Причем вообще мне кажется, что он с каждым годом молодеет, все моложе и моложе.
- Да. Ваня-вафлист. Скоро мы настолько поолдовеем, что начнем клеить Ваню, как мальчика.
- Нападающий уверяет, что помнит Ваню-вафлиста еще когда тот работал вагоновожатым. Водил трамвайчик.
- Какой маршрут?
- 11-й. От летнего Ленина (кинотеатр такой) и аж до пристани.
- А там два катера - 'Утюг' и 'Лапоть'. То есть Ваня-вафлист водил 'Черный Поезд'?
- А там на пляже, на той стороне, кстати, было до хуя деревянных параш.
- И нет теперь ни одной. Пляж закрыт. Все джигиты, кто там раньше рыгал на песок, теперь рыгают дома - в унитаз, мимо тоже и в раковину, и на ковровые дорожки... В музыке это называется Алеаторика, когда куда попало шпарят, смалят произведение (!?), будто курочку над газом. Но на пляж не ходят.
Короче рыгают по своим хатам, потому что от армянской 'катанки' у них отказывают ноги. Те самые, да-да, что раньше 'подпрыгивали' в вонючих носках у этих 'казачков'. 'Казачок - отказывают ноги' - пел бы сейчас Борис Рубашкин.
Не помню в каком фильме Энди Уорхола конец наступает в виде бесконечного разговора штрихеров в уборной для мужчин. Я его никогда не видел. Это также нелепо - восхищаться тем, чего не знаешь, или как завидев тюрбан на голове Сэма-Зэ-Шема пиздовать в Мекку. О которой давно уже спел все что можно Джин Питней.
- Он от вас бегает, значит вы наверно его бьете?
- А вы, наверно, в церковь ходите?
