движимый справедливостью и искренне дружеским чувством, готов скорее 'гореть в аду', нежели отказаться от помощи Джиму.
Образ Гека как положительного героя имеет первостепенное значение для повести и для творчества Твена в целом. Вторым положительным героем повести является негр Джим.
В итоге маленький плот, на котором плывут по Миссисипи беспризорный оборвыш и беглый невольник, становится как бы средоточием подлинно человеческих отношений посреди окружающей фальши, жестокости и обмана.
Один из центральных эпизодов повести связан с аферой, в которую Гека вовлекают севшие на их с Джимом плот два проходимца, 'Король' и 'Герцог', как они себя именуют. В безымянном городишке на Миссисипи они выступают в роли самозваных наследников умершего кожевника Уилкса. В центре событий мешок с золотом. Но это уже не те золотые монеты, которые ассоциировались в книге о Томе Сойере с игрой мальчишек в пираты и с поисками заколдованных кладов. Это золото - узел буржуазных имущественных отношений. Оно рождает обман, горе и слезы. Вокруг него кипят страсти бесчестной наживы. Требуется все проворство и добрая воля Гека, чтобы помешать мошенникам осуществить свое преступное дело.
Автобиографический материал в книге о Геке продолжает играть заметную роль, хотя и менее значительную, чем в книге о Томе. Так, в основе взаимоотношений Гека и Джима лежит действительный факт из детских лет Твена. Рыбак Бенсон Блэнкеншип, старший брат Тома Блэнкеншипа (послужившего прототипом для Гека Финна), долгое время укрывал в Ганнибале беглого негра-раба, не соблазняясь объявленными за его поимку наградами и не страшась мести рабовладельцев. К детским воспоминаниям Твена восходит и столь яркий эпизод повести, как убийство Боггса (в XXI главе книги). В одном из отрывков своей позднейшей 'Автобиографии', после описания убийства пьяного Смарра богатым купцом Оусли на главной улице Ганнибала, Твен на полях помечает: 'Смотри 'Приключения Гекльберри Финна'. В то же время такие характерные и содержательные картины американской жизни тех лет, как кровавая вражда джентльменов-южан Грэнджерфордов и Шепердсонов, молитвенное собрание в Поквилле, похождения 'Короля' и 'Герцога' в арканзасских портовых городишках не мемуары в сколько-нибудь существенном смысле и являются результатом художественного обобщения обширного и разнообразного социального материала.
На XXI главе повести Твен обрывает свою социальную панораму и завершает книгу главами, посвященными придуманной Томом Сойером новой игре - 'побегу из рабства' Джима (фактически уже получившего вольную, но не знающего об этом и считающего себя беглецом). Эти заключительные главы книги о Геке при всем своем бытописательном и юмористическом интересе возвращают читателя к традиции книги о Томе и являются в этом смысле как бы отходом в сторону от нового содержания, достигнутого в книге о Геке.
И Гек и негр Джим по глубине художественной характеристики принадлежат к лучшим созданиям Твена. Сатира и юмор в книге о Геке насыщены социальным и психологическим содержанием. В изображении национальной жизни, американской природы, в народности языка книга Твена была выдающимся достижением американской литературы и во многом определила ее судьбу, ее будущее.
8
Историческая тема привлекает Марка Твена на всем протяжении его зрелого творчества и, как правило, связана с критикой социальной несправедливости в минувшие исторические эпохи.
'Принц и нищий' (1882) и 'Янки из Коннектикута при дворе короля Артура' (1889) затрагивают основные мотивы в исторической тематике Твена и характеризуют - каждая повесть по-своему - его своеобразный подход к историческому материалу.
'Принц и нищий' - демократическая гуманная притча с элементом сказочности в сюжете. Наследник английского престола и нищий мальчик, его однолетка, по капризу природы похожий на принца как брат- близнец, на короткое время сменяют друг друга. Нищий становится повелителем Англии, а монарх вкушает горечь и унижение, уготованные беднякам в его королевстве.
Еще осенью 1877 года Твен в краткой записи в дневнике наметил фабулу повести: 'За день или два перед смертью Генриха VIII Эдуард VI случайно меняется местами с мальчиком-нищим. Принц блуждает в лохмотьях и терпит лишения, а нищий претерпевает мучительные (для него) испытания придворного этикета - вплоть до дня коронации в Вестминстерском аббатстве, когда путаница разъясняется и все становится по местам'.
В 1879 году Твен приступает к работе над 'Принцем и нищим', штудирует историческую литературу, читает 'для верности языка' исторические хроники Шекспира и дневники Пеписа; во время европейской поездки 1879-1880 годов обходит в Лондоне все те места, которые хочет зарисовать в книге. В мае 1880 года, в ходе работы над повестью, в письме к У.Д.Гоуэллсу он уточняет социально-воспитательный замысел новой книги. 'Я хочу дать близко почувствовать, - говорит Твен, - всю жестокость законодательства этого времени, показать, как король сам становится жертвой иных из своих законов, а действие прочих наблюдает собственными глазами'.
Выпуская повесть о принце и нищем, Твен предназначил ее для детей (и она прочно вошла в репертуар детского чтения), что не мешает ей оставаться одной из центральных книг в творчестве Твена. Привлекая обширный исторический материал, Твен притом не стремится к полной исторической точности. В анналах жестокой и сумрачной английской истории эпохи Тюдоров, в промежутке между царствованиями Генриха VIII и Марии Тюдор 'Кровавой', он находит юного Эдуарда VI, вступившего на престол в 1547 году десятилетним подростком, и умершего через несколько лет, - и неисследованность, некоторая загадочность этой фигуры дают писателю простор для фантазии. 'Пожалуй, все это было, а пожалуй, и не было...' - говорит он лукаво в предисловии к повести и добавляет, оговаривая некоторую сказочность, но вместе с тем демократизм своего замысла: 'Возможно, что в старое время в эту историю верили мудрецы и ученые, но возможно и то, что только простые неученые люди верили в нее и любили ее'.
Выбежав за ограду дворца в надетом им для потехи рубище Тома Кенти, принц в ту же минуту превращается в бесправного нищего и начинает свои скитания по Лондону и окрестным селениям, разделяя судьбу бедняков и отверженных. Его истязает отец Тома Кенти, принимающий принца за своего пропавшего сына; он попадает в шайку воров, где его считают безумным и шутовски коронуют королем Фу-Фу Первым; он слышит горькую исповедь ни в чем не повинных людей, попавших на дно английского общества из-за свирепствующих в стране бесчеловечно-жестоких законов; видит, как жгут на костре 'еретиков', виновных лишь в том, что они не согласны с господствующей религиозной доктриной.
Твен работал над 'Принцем и нищим', когда уже начал продумывать и даже писать книгу о Геке Финне, и нельзя не заметить во многих мотивах этих двух книг схожесть, параллельный ход мысли при всем различии тематики. 'Принц и нищий' был завершен и вышел в свет ранее, чем повесть о Геке, и стал первой из книг Твена, где гуманная сторона его творчества, сочувствие жертвам социального гнета и произвола получают столь яркое выражение. Безысходные муки бедняков в 'Принце и нищем', их бесправие и беззащитность, духовная гибель людей, ожесточившихся из-за непомерных страданий, дополняются красноречивой картиной полнейшей моральной бесчувственности и безответственности богатых и знатных.
В то же время в этой истории двух мальчиков на историческом фоне феодальной Англии XVI столетия контрастно представлена характерная для Твена концепция детства и отрочества как своего рода 'естественного состояния' каждого нового поколения - до того, как оно, повзрослев, становится жертвой социальных условностей и тривиальных житейских забот. Эдуард и Том Кенти у Твена легко понимают друг друга, отделяющая их пропасть для них не столь глубока. Уже в сцене переодевания мальчиков, в начальной завязке сюжета принц говорит нищему: 'Если бы мы вышли с тобой нагишом, никто не сумел бы сказать, кто из нас ты, а кто принц Уэльский'.
Явившись в неведомый ему до того мир нищеты и лишений, маленький принц тотчас же заступается за невинно обиженных, а нищий Том Кенти в королевском дворце с той же зоркостью и непосредственностью детской души рушит хитросплетения несправедливых законов.
И мальчики сами в конечном счете решают свою судьбу. Ибо мир нищих столь косен по своей темноте и невежеству, а мир знатных аристократов - по корыстному политическому расчету, что без дерзкой отваги принца и доброй воли занявшего его место в королевском дворце Тома Кенти причудливо сплетшийся узел их судеб остался бы нераспутанным.
Собственно исторический фон, картины средневекового Лондона привлекают писателя своей живописностью, колоритом: он не раз подробно рисует парадные трапезы, празднества, пышные шествия. В
