когда мы с Радогором уезжали, она плакала и слезы платом утирала. А уросливая на потому, что одинокая. А сердце у нее доброе. Потому и вилы на вас взъелись, что не слышите вы их.
Колот смутился и полез к затылку.
— Зря мы согласились помогать тебе.
— Не серчай, княжна. — Старшина не на шутку встревожился, что откажутся они говорить с вилами. — Что слышал, то и говорю, а видеть ни когда не приходилось. Откуда же знать было, что они у вас в друзьях ходят.
Но Влада уже и слышать не хотела. Ткнула себя пальцем в плечо.
— Вот на этом плече ревела. Сама сухонькая, сгорбленная. Ивсе причитала, что не дождется нас. Аж плечо все прмокло. И леший нам на дорогу рукой помахать вышел.
Леший смотрел на нее даже не спочтением, со страхом. И неизвестно, чем бы дело кончилось, если бы не вмешалсяя Радогор. Подтолкнул Ладу и примиряюще сказал.
— Отступись ты, Ладушка, от него. Не виноват Колот. Не каждому они открываются. Люди вместе. Под одной крышей с домовыми живут, а их не видят. Где же лешего и кикимору разглядеть? Вот и живут тем, что в кощунах увидят.
Колот облегченно вздохнул и заторопился по лестнице, оставляя ошметки грязи, и радуясь тому, что так ловко успел перехватить их. Уж если кикимора, о которой к ночи лучше вовсе не думать, плечо слезами мочит и леший, провожая, рукой машет, то уж с вилами сумеют по свойски столковаться. Хоть и вилы, а как не крути, бабы. И на ласковое слово падки. Хлебом не корми, ночи на пролет слушать будут и глаз не сомкнут.
Бежал, разбрызгивая грязь, впереди их и оглянуться боялся, чтобы не накнуться на неприязненный взгляд княжны. Останавливался, чтобы не потерять сапоги, выбирался из топкой грязи, и торопился дальше.
Остановился только у самой кромки воды.
— Дальше вы уж одни, господа мои. Я, хоть и жутко одому у воды, вас здесь ждать буду. — Словно извиняясь, произнес он.
И помог Радогору столкнуть лодку на воду.
— Может, и ты останешься со старшиной, Лада? — Тихо спросил, неся ее к лодке.
— Ну уже нет! Не дождешься. — Отрезала она. — Вон у старшины глаза забегали, до того на голых девок посмотреть охота, если бы не страх. Я уж сама у них допытаюсь, что за обида привела их сюда.
— Держи, сударь, одесну. Только не крути, а там и их увидишь, если сами не встретят. — Старшина сделал вид, что не слышал обидных слов княжны, по причине шумного дождя. — Как вечер, так словно палками кто их гонит в это место.
Едва отошли от берега, дождь с ревом обрушился на них, а река вокруг лодки аж вспенилась.
— Бери ковш, Лада, и черпай воду из додки. Потонем.
Лада округлила глаза и, показав на уши, дала понять, что не лышит его. И Радогор, не останавливаясь, ногой подтолкнул ей уовш.
— Воду черпай…
На этот раз поняла. И принялась ковш черпать воду, выплескивая за боорт. Но сколько бы не черпала, воды меньше не становилось.
Хорошо еще, что плыть пришлось не долго. Лодка вдруг остановилась и резко наклонилась на борт, едва не зачерпнув воду. И сразе же с десятко рук ухватились за него. Влада схватилась за рукоять меча, но Радогор взглядом удержал ее от этого опрометчивого шага.
— Это те, кого мы искали. — Услышала она его голос прямо в мозгу. — Вилы.
И Влада с треском отправила меч в ножны. Лодка раскачивалась все больше и больше, грозя опрокинуться. И Влада вцепилась обоими рука в борта, чтобы не вывалиться. А над бортом появилась женская голова с поразительно прекрасным лицом и холодными глазами.
— Мы не из этого города, сударыня вила. — Уважительно, с достоинством произнес Радогор. — А это княжна Владислава из Верхних земель.
Влада, здороваясь, вежливо наклонила голову. И теснее прижалась к Радогору, стараясь своим телом закрыть его от бесстыжих глаз вил, которые разглядывали его, не скрываясь и не пряча своего естества. А вила высоко выпрыгнула из водыи устроилась на борту лодки.
— Не пугайся, княжна, вы уйдете вместе, если на нем нет вины перед нами.
— Мы шли к вам, сударыня вила, прости, не знаю твоего имени. — Стараясь унять дрожь во всем теле, проговрила она.
— Вила. Просто вила. И зачем живому искать мертвых?
Голс вилы был спокойным и немного усталым.
А вокруг их лодки собралось уже не меньше десятка вил. И на водой, заглушая шум дождя, разлетелся громкий стон и горький плач такой силы, что у Влады сердце от жалости к несчастным созданиям. Изменилась в лице и срывающимся голосом спросила.
— Назови, сударыня вила, вину жителей этого города. В чем провинились они перед вами, что вы обрушили на них свой гнев? И мы постараемся помочь вам.
Вила молчала, пристально глядя на нее. Потом перевела взгляд на Радогора. И все так же холодно сказала, покачав головой.
— Пригож, как сам Сварожич. Силен телом, отважен и крепок духом, если не побоялся к нам плыть, зная, что не каждый мужчина возвращается потом на берег, в свой дом. И сердце не изменчиво. Пока!
Плач ее подруг стал еще тоскливей.
— Ты так и не тветила, госпожа вила, — Радогор спокойно выслушал вилу и повторил вопрос, заданный княжной. — В чем же провинились люди перед вами?
— А поможете ли? — В голосе вилы прзвучало сомнение.
— Я, сударыня, или говорю, или нет
Вила оглянулась на подруг. Но что можно было разобрать в этом непрерывном стоне и плаче?
— Ну, чтоже, витязь, ты сказал. а мы услышали. Теперь слушай ты… Внемли голосу несчастных и ты, княжна. Нашу подругу оговорил муж в черном колдовстве, чтобы привести в дом другую У кого — то корова пала, у кого — то куры нестись перестали. И люди бросили ее в воду. А когда увидели, что не выплыла она, обелилась, мужа несчастной изгнали из села. Теперь оз здесь, в этом городе… с новой женой. Отдайте их нам и мы уйдем той же ночью.
Стон стих, плач прекратился и вилы одобрительно закричали. Хлод смерти дохнул им в лицо, забрался под мокрую одежду и выстудил душу.
— А если они не согласятся? Или не найдут тех, за кем вы пришли? — Спросил радогор. — Или поступят как и те, кто изгнал их из селения?
Плач и стоны раздались с новой силой, да так, что у Влады чуть не помутилось сознание и она заткнула уши.
— Мы пойдем за ними следом, а здесь останутся наши подруги. Дороги к городу заколодят и зарастут травой, а люди уйдут из него. И на месте города встанет густой лес, навсегда похоронив его.
— Вы так не любите людей? — Влада таки нашла в себе силы задать неумолимой виле вопрос.
— Как и они нас, княжна. Узнай, за что мы страдаем и ты перестанешь упрекать нас. — Ответила вила и прыгнула с борта лодки в воду. И властно махнула рукой. — Несите их к берегу, подруги. А вас я жду завтра в это же время.
— Но ты так и не назвала нам их имена. — Крикнул Радогор. — Как их найдут, безымянных?
— Они пришли за день до нас…
Старшина не обману. И в самом дел ждал их на берегу. Едва лодка подошла к берегу, как он выбежал навстречу, и прыгнул прямо в воду.
— А вилы? — С усмешкой спросил Радогор. вовсе не надеясь, что будет услышан в шуме дождя.
— Отпустили вас, не тронут и меня. — Смело ответил Колот и сразу же задал вопрос, ради которого готов был терпеть этот страх.
— Отдайте им тех, за кем они пришли и они уйдут. Заживете спокойно. — Ответил Радогор, глядя в сторону. — Но это вы сделаете уже без нас.
— Ты сам выдашь их нам, витязь. — Долетел до них, заглушая шум дождя, голос вилы. — Ты сам!
