— Нет, это были студенты факультета. — Профессор провел рукой по густой шевелюре, слегка взъерошив ее. — Одного интересовало, расширяю ли я свой кругозор, двое других хотели знать, требую ли я выполнения зачетных работ в конце семестра. По-моему, ответы пришлись им не по душе, и я едва ли увижу этих охотников до знаний в своей аудитории.
Стало быть, он еще не набрал слушателей! Корки решила, что самое время пустить в ход дар убеждения, в неотразимости которого она, правда, сильно сомневалась. Но, черт побери, получила же она работу в «Уикли ревью», не имея никакого опыта!
— Не стану утверждать, что из меня получится самый блестящий студент, — сказала она с обезоруживающей откровенностью. Я закончила только два курса университета во Фресно Стейт.
Не стоило объяснять, что она бросила учебу ради замужества с Мэтом Лидсом, которого, как Корки ошибочно полагала, по-настоящему любила. И это после всех ее усилий стать образцовой женой и хозяйкой дома! Но муж, войдя в мир деловых людей в качестве исполнительного директора крупной рекламной компании, решил, что нуждается в более изысканной подруге жизни. Тут ему и подвернулась эта выпускница Стэнфорда с фигурой топ-модели. Но такую знаменитость, как Кристофер Шмидт, едва ли заинтересует банальная история неудавшегося брака и навеки разбитого сердца незнакомой провинциалки.
— Так получилось, что преподаватели не особенно способствовали моему стремлению к знаниям. Наверное, в том была и моя вина, — поспешила уточнить Корки, — но я любила сидеть в библиотеке, копаться в книгах и вот однажды нашла «Возмущение в Самоа» Маргарет Мид.
— И с тех пор вы тоже мечтаете однажды отправиться куда-нибудь в тропики и открыть для людей рай на Земле? — немного сухо спросил профессор. По выражению его глаз можно было судить, что он вполне представляет Корки в одеянии из пальмовых листьев или, скорее, вообще без одежды, ритмично покачивающую бедрами под монотонный стук тамтамов.
— Нет, что вы! — Корки нервно закашлялась. — Я не настолько наивна. Просто после этого я начала читать запоем другие книги по антропологии, в том числе и ваши. И вашей жены, хотела добавить она. Но вовремя удержалась. Несомненно, трагическая гибель Элинор Шмидт в автокатастрофе год назад была еще слишком свежа в памяти профессора.
— И все же я не совсем понимаю, почему вам хочется прослушать курс именно по — как там его называют? — введению в социальную антропологию?
Корки едва поняла смысл вопроса. Она все еще пребывала в странном состоянии, словно преодолела пространственно-временной барьер или приземлилась на другой планете. Неужели она действительно беседует с самим Кристофером Шмидтом, словно с обыкновенным смертным? Это, должно быть, галлюцинация.
И все-таки это была реальность. И Шмидт был таким же человеком, как и все остальные. Нет, не таким. Корки поняла это сразу же, как только взглянула на него, не говоря уже обо всем, что читала о его научной карьере в книгах и журналах. В его облике чувствовалось превосходство в сочетании с какой-то необъяснимой мягкостью. Вот и сейчас он смотрит на нее, ожидая ответа, словно это действительно что-то значит для него.
— Верите вы мне или нет, но я просто хочу учиться, — наконец ответила Корки и быстро добавила: — У меня своя колонка в местном еженедельнике: советы хозяйкам, рецепты и всякое такое.
Хотя, если честно признаться, ее попытки наводить в доме порядок в итоге напоминали поле брани. Нельзя сказать, что она не старалась, но ее мысли постоянно где-то блуждали, ее руки действовали сами по себе.
— Боюсь, что мои лекции не принесут много пользы в интересующей вас области. — Тон профессора ясно говорил о том, что он достаточно развлекал собеседницу и полностью удовлетворил собственное любопытство.
— Но поймите, антропология очень увлекает меня! — Теперь Корки почти умоляла его. — Мне кажется, я смогу достичь многого в этой области. Прошу вас, дайте мне шанс! — Она замолчала и, затаив дыхание, ждала ответа. Больше всего Корки боялась, что профессор просто посмеется над ней. Как нелепо она, должно быть, выглядит в глазах такого ученого человека!
Однако антрополог, задумавшись на минуту, видимо, принял решение и, сделав шаг в сторону, сказал:
— Раз уж ваше желание учиться столь серьезно, думаю, мы сможем что-нибудь предпринять. Проходите!
Корки шагнула через порог и словно оказалась в совершенно ином мире, где все говорило о давно исчезнувших цивилизациях, далеких странах и неизведанных таинствах науки.
Она еле поспевала за широким шагом профессора, стараясь не особенно пристально глядеть по сторонам, но не могла не восхищаться бесценной антикварной мебелью, персидскими коврами, китайскими вазами и подлинниками живописи, стоящими вдоль стен, ожидая своей очереди, чтобы занять подобающее им место. Интересно, что из этих богатств принадлежит Шмидту и что осталось от прежних хозяев?
Странно, но ничто в доме не указывало на то, что профессор был женат. Корки лишь однажды видела фотографию Элинор в журнале «Нэшнл джиогрэфик». Со страницы на нее смотрела блондинка, холодная красота которой отдавала некоторой надменностью, хотя, скорее всего, случайный кадр создавал неверное впечатление. Как, должно быть, он тоскует по ней, если убрал все, что напоминает об их совместном прошлом. Или, скорее всего, он собрал все самое дорогое в своей комнате и предается воспоминаниям, когда остается один.
Пройдя коридор и поднявшись по лестнице на второй этаж, они вошли в рабочий кабинет, который украшали различные дипломы в рамках, книжные полки от пола до потолка и стол в стиле чиппендейл. На стенах висели фотографии, на которых Кристофер Шмидт был изображен с двумя президентами США, а также с Маргарет Тэтчер, Индирой Ганди и Анваром Садатом. Ничего себе знакомые у господина профессора!
На некоторых фотографиях была запечатлена Элинор. Она являла собой смесь элегантности и холодности, стоя рядом с Кристофером, принцем Чарльзом и принцессой Дианой; а еще на одной фотографии она была рядом с Маргарет Мид, возвышаясь над ней на целую голову!
Корки отвела глаза от фотографий, когда Кристофер остановился у стола, держа в руках серебряную авторучку и глядя на нее. Наверное, все-таки решил написать записку.
Корки сцепила руки, чтобы не было заметно, как они дрожат от волнения. Близость этого человека странным образом волновала ее — мужское обаяние профессора, казалось, заполняло атмосферу комнаты. Корки не могла не заметить, как свитер слегка обтягивает его сильные широкие плечи, а запах лосьона щекочет ей ноздри, возбуждая чувственность.
Корки казалось, что даже воздух между ними вибрировал от какой-то странной напряженности. Интересно, ощущает ли он то же, что и она? Однако не следовало забывать, что Кристофер Шмидт не был обычным мужчиной. Она снова перевела взгляд на фотографии и увидела улыбающиеся лица Пьера Трюдо, Жака Кусто и Глории Стейнэм. Это был его круг общения.
Вдруг Корки почувствовала что-то вроде страха при мысли, что им придется встречаться каждый вечер по вторникам в течение всего семестра. Ведь она всего лишь дочь водителя грузовика и официантки и, как не сумела в свое время соответствовать запросам Мэта, тем более не сможет соответствовать уровню требований научного светилы. Этот человек, которым она так восхищается, может, сам того не ведая, уничтожить все ее благие порывы, но во второй раз она этого не выдержит.
Она вдруг почувствовала, что сгорбилась, и инстинктивно расправила плечи, словно готовясь дать отпор невидимому противнику. Ее зовут Камилла Маргарет Коркоран, и она никому не позволит подавлять себя. И неважно, что для этого придется предпринять.
— Я так признательна вам за внимание, — сказала она вслух. — Уверяю вас, я буду много работать.
— Посмотрим. — Кристофер Шмидт поджал губы. — Но, боюсь, у меня не хватит времени нянчиться с дилетантами, мисс Коркоран. Или вас следует называть миссис Коркоран?
— Мисс. — Она была в нерешительности: с одной стороны, не хотелось казаться навязчивой, а с другой — невежливой. — Если я в свою очередь могу чем-то… я имею в виду, что вы недавно в Оранж Каунти, так что…
— Вы предлагаете мне экскурсию в Диснейленд? — Бровь профессора насмешливо поползла
