Следует также отметить, что по гуманным соображениям, учитывая нежелание многих агентов, участвовавших в радиоиграх, раскрывать свою прошлую принадлежность к разведке противника, их действительные имена, как правило, заменены на вымышленные.
У истоков «Большой игры»
Зачинателями радиоигр с использованием захваченных агентов-радистов разведывательных органов фашистской Германии, первопроходцами в этом важном деле, его организаторами явились два замечательных, к великому сожалению, уже ушедших из жизни чекиста: начальник отдела центрального аппарата советской контрразведки генерал-майор (тогда майор госбезопасности с одним ромбом в петлицах) Петр Петрович Тимофеев и начальник отделения этого же отдела генерал-майор (тогда капитан госбезопасности с тремя шпалами в петлицах) Барышников Владимир Яковлевич. По своим личностным характеристикам это были антиподы, два противополюсных человека. Петр Петрович, которого оперативные работники между собой называли «ПП», был среднего роста, плотный, с массивной, наголо выбритой головой, с крупными чертами слегка удлиненного лица, веселый, жизнерадостный, энергичный. Он пользовался непререкаемым авторитетом в коллективе за знание дела, умение ухватиться за главное, стремление к постоянному совершенству, простоту обращения с работниками, справедливость и корректность в оценке их работы и поведения.
В отличие от «ПП», который своим неугомонным характером вносил постоянную живую струю в жизнь коллектива, Владимир Яковлевич представлял собою образец кабинетного работника, склонного больше к аналитической, научной работе. Чуть ниже среднего роста, тоже довольно плотный, но в сравнении с «ПП» более рыхловатый, он почти постоянно находился в позе ссутулившегося человека, буквально уткнувшегося лицом в бумаги за письменным столом, виной чему была его сильная близорукость и принципиальное нежелание носить очки. Он отличался мягким, покладистым характером, был доброжелателен, тактичен, интеллигентен и очень принципиален. Работники искренне уважали его за ум, эрудицию, исключительное трудолюбие, честность и правдивость. Это был всеми уважаемый чекист с чистыми руками, горячим сердцем, светлой головой и трезвым умом, простой и скромный работяга, лишенный какого-либо позерства, целиком и полностью отдававшийся службе. За успехи, достигнутые в Ленинграде в тридцатые годы, он был награжден орденом Красной Звезды, что тогда было большой редкостью.
У Барышникова В.Я. было три заместителя, являвшиеся руководителями направлений. Одним из них, возглавлявшим направление, занимавшееся использованием захваченных вражеских агентов с рациями, был ныне покойный Ендаков Николай Михайлович, бывший особист авиации, носивший по привычке летную форму с двумя шпалами в петлицах. В свои тридцать два года он заслуженно пользовался репутацией бывалого человека, имевшего весомый опыт оперативной работы. Достаточно сказать, что уже в возрасте 27–28 лет (1936–1937 гг.) он занимал пост комиссара авиации республиканской армии в Испании. Живой по натуре, общительный, всесторонне развитый, обладавший хорошими организаторскими способностями и инициативой, Николай Михайлович в то же время был деликатным, демократичным и гибким человеком.
Первоначально в подчинении Ендакова Н.М. было два работника: автор этих строк — оперативный уполномоченный с тремя кубиками в петлицах, вскоре повышенный в должности до старшего оперуполномоченного, и оперативный уполномоченный Лебедев Иван Петрович (ныне покойный), прибывший с Ленинградского фронта в звании капитана. Летом 1942 года в связи с увеличением объема работы группу пополнил еще один работник — оперативный уполномоченный Григоренко Григорий Федорович, 24-летний украинец, только что зачисленный в центральный аппарат контрразведки.
Николай Михайлович с пониманием относился к каждому из нас, являвшихся по существу еще «салагами» в чекистской работе, всячески поощрял нашу самостоятельность, инициативу и творческое отношение к делу. В результате в группе царила атмосфера деловитости, взаимовыручки, стремления как можно лучше решить поставленные перед ней задачи. В этом составе группа проработала до момента реорганизации, прошедшей в мае 1943 года, о чем будет рассказано позже.
Первая попытка
В ночь на 12 февраля 1942 года из населенного пункта Клягинский Ульяновского района Орловской области, примерно в 25 км к северо-западу от Волхова, гитлеровцы перебросили через линию фронта в расположение частей Советской Армии шпионскую группу в количестве 22 человек на шести санных повозках с легендой, что она является командой связи, выполняющей специальное задание штаба ПВО 50-й советской армии. Легенда подкреплялась соответствующими фиктивными документами, изготовленными от имени в/ч № 1319, подтверждающей, что команда выезжает в районы действий 154, 325 и 340-й дивизий. Перед группой была поставлена задача пройти по специальному маршруту в районах расположения 61, 50, 16 и 10-й советских армий на линии Козельск, Сухиничи, Мещевск, Мосальск и установить наличие штабов, крупных соединений и частей Советской Армии, складов оружия, боеприпасов и материального обеспечения, наблюдать за передвижением воинских частей, идущих к линии фронта, состоянием морально- патриотического духа военнослужащих и гражданского населения, за обеспечением фронта и тыла продовольствием и необходимым снаряжением.
В составе группы находились два радиста, которые по приданной им агентурной коротковолновой рации должны были добытую шпионскую информацию передавать немцам.
После захвата шпионской группы Тимофеев и Барышников вышли с предложением к руководству Наркомата о включении рации в работу под контролем нашей контрразведки с использованием одного из радистов. Планом операции предусматривалось, что группа, вопреки полученным от противника указаниям о возвращении в разведорган из-за неблагоприятно сложившейся обстановки не смогла перейти линию фронта, вынуждена была уйти в более глубокий тыл и, находясь под Калугой, ждать получения от немцев помощи (документы, продовольствие, обмундирование, батареи для рации).
Для создания правдоподобности этой версии из числа бойцов войск НКВД СССР и пограничников была сформирована группа по образцу захваченных шпионов с включением в ее состав радистов (находившихся, естественно, под охраной) и разработан маршрут ее передвижения. Командиром группы был назначен майор Богданчиков.
Первый раз вышли в эфир и пытались связаться с немцами из села Георгиевское под Калугой, затем из деревни Василенки. Однако, ни на эти, ни на последующие вызовы, противник не ответил. О причинах можно только догадываться. Очевидно, невыполнение приказа о возвращении группы через линию фронта и ее длительное молчание (начали работу спустя 20 дней после захвата шпионов) было расценено разведорганом немцев как факт провала.
Таким образом, первая попытка начать радиоигру с противником оказалась неудачной. Она лишний раз подтвердила справедливость бытующей в народе поговорки — «Первый блин всегда комом».
Лед тронулся
Весна 1942 года с точки зрения оперативной обстановки на лексиконе контрразведчиков могла бы быть с полным основанием названа «шпионским половодьем». Дело в том, что в строй действующих шпионских резидентур гитлеровской разведки, подготовленных за осенне-зимний период, становятся курсанты первых выпусков разведывательных и диверсионных школ, которые в спешном порядке направляются на выполнение боевых заданий в тылы Красной Армии. Основными поставщиками шпионских кадров для этих резидентур были Варшавская (центральная) и Борисовская (с филиалами в Катыне и Орджоникидзеграде) разведывательные школы. Переброску агентуры с предварительным проведением всех необходимых мероприятий осуществляли: на северном направлении разведывательный орган с условным
