Несколько мгновений спустя Джеффри поймал себя на том, что, задыхаясь, глотает воздух: он невольно затаил дыхание, ожидая звука от падения. Но не услышал.
– Если к тебе вернется храбрость, то ты знаешь, как меня найти, – сказал он коню, который наблюдал за ним, раздувая ноздри и прядая ушами, словно не мог поверить, что его хозяин способен на такое.
А потом, крепко сжав в руке талисман, Джеффри пустился бегом к обрыву. Издав свой самый ужасающий боевой клич, он прыгнул, выпрямившись, словно копье, и полетел сквозь туман, который поглощал все звуки и ощущения, кроме стука его сердца – и нестерпимого желания вновь увидеть Джульетту.
Глава 25
Сержант Марта Кронин, обнаруживший Джульетту в каньоне, начал проявлять по отношению к ней прямо-таки отеческую заботливость, но Джульетта не испытывала от этого ни досады, ни радости.
Половина солдат считала, что этот самый Джеффри – всего лишь плод ее фантазии. Мнения второй половины разделились. Почта работала в обоих направлениях, а Герман Эббот, похоже, не меньше своей матушки любил зачитывать полученные им письма. Миссис Эббот сообщила ему новость об актере Джеффри д'Арбанвиле, поселившемся в Броде Уолберна. Некоторые из тех, кто верил в существование Джеффри, считали, что он ее бросил (оказывается, актеры таким поведением славились). Некоторые, как сержант Кронин, решили, что Джеффри умер, а Джульетта придумала свою странную историю для того, чтобы избегнуть реальности.
Но какого бы мнения они ни придерживались, все истолковывали почти нечеловеческое спокойствие Джульетты как оцепенение, вызванное чувством горя. Военные бросали на нее полные сочувствия взгляды и перешептывались между собой, когда думали, будто она их не слышит и не видит. Она все понимала.
Ей уже приходилось терять близких – родителей, Дэниеля, – но тогда для ее горя оставался хоть какой- то выход. Ей приходилось быть с близкими в их последние минуты, обмывать мертвые тела, хоронить, и все эти последние выражения любви заставляли друзей собраться вокруг нее, чтобы утешать ее и вместе с ней молиться. У нее была возможность попрощаться, отдать последнюю дань любимым, положить цветы к грубо сколоченному деревянному кресту…
Исчезновение Джеффри было совсем иным – таким окончательным, что после него не осталось никакого реального следа. Вообще ничего. Тем, кто верил в его существование, казалось, что Джульетта горюет о бродяге, который взял от нее, что мог, а потом исчез, когда она ему надоела. Джульетта понимала, что ей сочувствуют из-за того, что она якобы забыла гордость и бросилась следом за необычайно талантливым актером и обманщиком. Она единственная из всех знала совершенно точно, что имела несчастье влюбиться в казавшегося иногда странным рыцаря, пролетевшего сквозь время, – и когда он называл ее своей дамой сердца, он был абсолютно честен.
И так же абсолютно честно он пообещал ей, что они навечно будут вместе.
Поэтому было очень приятно, что нашелся такой человек, как сержант Кронин, который о ней заботился, особенно в тоскливые минуты, когда военный отряд готовился тронуться в путь. Ей надо будет придумать какой-то способ отблагодарить сержанта, когда Джеффри вернется и она снова станет собой.
– Ну, мы выезжаем, мисс Джей. С небольшим передовым отрядом, чтобы нам не пришлось всю дорогу до Форт-Дифайенса глотать пыль, которую поднимет караван. А потом дорога будет легче. – Сержант Кронин еще раз проверил, хорошо ли затянуты подпруги. – Не стесняйтесь крикнуть мне, если мы поедем слишком быстро или вам надо будет остановиться, чтобы… в общем, остановиться.
– У меня все будет в порядке, Марта, – сказала Джульетта, и сержант одобрительно кивнул.
Они проехали в дружелюбном молчании уже довольно большое расстояние, когда, несмотря на то что небо оставалось безоблачным, прогремел оглушительный гром. Лошади начали рваться и вставать на дыбы, фырканьем и пронзительным ржанием выражая страх. По потемневшему небу быстро пробежало темное облако.
Неожиданная резкая перемена погоды вызвала ответную бурю чувств в груди Джульетты, и кровь в ней закипела и заволновалась под стать погоде. В следующее мгновение рассеченное небо вновь стало спокойным и облака рассеялись так же быстро, как появились. Засияло солнце – еще ярче, чем прежде.
– Нам надо повернуть обратно, – сказала Джульетта, оставшаяся настолько спокойной, что только теперь ей стало понятно, насколько твердо она верила в то, что Джеффри сдержит свое слово. – Джеффри вернулся.
Марта покачал головой и забрал у нее поводья.
– Мы не можем вернуться, мисс Джей. Похоже, над каньоном была гроза. Очень удачно, что мы уже оттуда уехали.
Джульетта осталась в седле и стала терпеливо дожидаться. Они уехали уже слишком далеко, чтобы можно было бежать обратно. Удивительное спокойствие не покидало ее. Джеффри найдет ее.
Прошло несколько томительных часов, прежде чем Марта повернулся в седле и, прищурясь, попытался разглядеть одно упорно не рассеивающееся облако.
– Ну что ты скажешь! – пробормотал он.
– Что там?
Джульетта попробовала всмотреться получше, но ее глаза не смогли разобрать того, что увидел опытный солдат, хоть она и сдвинула с головы шляпку, чтобы увеличить поле зрения.
– Похоже на чертова верблюда. Бежит прямо к нам, словно не терпится, чтобы его поймали. А мы уже полгода, а то и больше гоняемся за ними по этим горам! – Засунув два пальца в рот, Марта пронзительно свистнул, так что его лошадь испуганно всхрапнула. – Ну-ка, подъезжай сюда, Карвилл, и скажи: разве это не чертов верблюд? – рыкнул сержант, обращаясь к молодому солдату, который был с ним в тот день, когда они нашли Джульетту.
Карвилл подскакал поближе, остановил лошадь и поднял подзорную трубу, чтобы посмотреть туда, куда указывал Марти.
Он изумленно ругнулся, но тут же попросил у Джульетты прощения:
– Извините за грубость, мисс Джей. Ты прав, Марта, это верблюд.
