Одно из основных положений гипотезы о неправильном представлении и терапии видения состоит в том, что существует постижимая 'реальность'. Мы нуждаемся в какой-то версии представления о реальности, посредством которой мы можем оценивать, насколько разумны наши мысли, а также сообразовывать с ней свое видение или систему верований. Но кто же может сказать, что такое реальность и какова она? Циники уверены, что имеют с ней прямой контакт, когда ставят все под подозрение, не доверяя никому и ничему. Наивные люди убеждены, что каждый в глубине души является настоящим голубым бойскаутом. Поэты замирают при виде красоты озера или леса; другие же видят в них только большое количество воды или бревен. Так что же такое реальность? Кто верно постигает ее? Кто ее видит неверно?
Психологи ставят эту проблему разумно и честно. Найдено немало решений, различающихся между собой лишь в деталях. Одни думают, что мы пользуемся 'всеобщим согласием': реальность — это то самое, что большинство людей и считает реальностью. Другие предлагают прагматическое решение: критерий реальности — это 'то, что работает', что практически себя оправдало. Есть еще и другие, которые говорят только о существовании 'индивидуальной и
личной реальности', считая, что у каждого человека реальность своя собственная. Разумеется, верно, что каждый из нас постигает реальность, какой бы она ни была, своим собственным неповторимо разумным и неповторимо иррациональным образом.
Но при этом остается нерешенным один практический вопрос. Как должен я смотреть на другие человеческие существа? Действи-' тельно ли все мы братья и сестры в человеческой семье, или же враги на общем поле битвы? Существует ли такая вещь, как свободное становление в любви, или же мы и в самом деле детерминированы и предопределены стать тем, чем мы должны стать? Управляется ли жизнь принципом удовольствия, принципом силы или же принципом программирования? Является ли данная жизнь всем, что вообще есть, или же действительно существует славное будущее? Вероятно, ответы на эти вопросы не сделают мой образ жизни радикально иным, но они так или иначе окажут свое воздействие на мои мысли, выборы и жизненные перспективы. Но кому дано говорить по этим вопросам?
Те, кто верует в рамках религий откровения, обладают очень четким критерием реальности. Они убеждены, что Бог Сам в Своем откровении сообщил нам очень важные истины о том, Кто Он, кто мы, истины о нашем отношении друг к другу, о цели жизни и о значении и смысле нашего мира. Разумеется, нет таких логических средств, посредством которых можно было бы доказать или опровергнуть подлинность такого откровения Бога. В конечном счете, вера всегда испытывается в религиозном опыте, который является глубоко личным и индивидуальным. Большинство верующих так или иначе когда-то почувствовали прикосновение Бога, испытали обращение к вере, найдя в ней новый и ясный духовный мир, силу и присутствие духа. Интуиция веры здесь выходит за пределы логики естественного разума и научного знания.
Именно это и стало моим опытом; его я и изложил в своей книге 'Он коснулся меня'. Благодаря моему собственному религиозному воспитанию и личному опыту я смог воспринять благовестие Иисуса Христа как руководящее видение реальности. Благовестие Иисуса и Его личность, — к ним я и обращаюсь, чтобы найти объективные критерии для своего видения реальности. Они же дают мне основные нормы для моих суждений, оценок и выбора. Мой выбор — строить
свою жизнь в свете данного откровения. Я хочу быть человеком, принадлежащем Богу и трудящимся над Его делом. Я хочу содействовать построению мира любви и созданию человечества как семьи, основанной на взаимном понимании. Мой друг — негр из евангелистов — сказал мне однажды, что когда в его юношеском еще возрасте Иисус обрел для него реальность, он тайком пришел в класс еще до начала занятий и написал большими буквами мелом на доске: ИИСУС ХРИСТОС — ВОТ ОТВЕТ! Когда он затем вновь вошел в класс уже вместе с другими учениками, он увидел, что кто-то добавил под его словами: ДА, НО В ЧЕМ ВОПРОС? 'Действительно, — подумал он, — в чем вопрос?'[2]'
Идя далее по жизни, мой друг понял, что какого-то только одного вопроса нет. Как говорит психиатр Виктор Франкл, так и должно быть, чтобы жизнь ставила перед нами много разных вопросов. Жизнь спрашивает у нас, насколько сильно мы способны полюбить, насколько мы способны радоваться и наслаждаться, переносить страдания. Жизнь спрашивает у нас, любим ли мы себя, любим ли мы окружающих нас людей. Ежедневно жизнь спрашивает нас, насколько мы умеем различать между тем, что действительно важно, и тем, что не так важно, чему мы отдаем предпочтение. Жизнь требует от нас, чтобы мы развивали свою совесть, ее способность к суждениям и оценкам, избирали верное и избегали дурного. Самый же глубокий вопрос, который ставит перед нами жизнь — это вопрос о ее значении и смысле. Каждый из нас должен найти определенную цель жизни, свое призвание или миссию и это одарит нас чувством личной неповторимости, ценности и достоинства. Нам нужно верить в то, что наша жизнь небезразлична для кого-то или чего-то.
Конечно, простых патентованных ответов на наши вопросы, как бы выдаваемых машиной-автоматом, нет. Немецкий поэт Райнер Мария Рильке советовал нам быть терпеливыми по отношению ко всем нерешенным вопросам нашего сердца. Он сказал, что мы должны научиться любить сами вопросы, ожидая ответы и работая ради них.
Возрастание — это всегда постепенный процесс, даже если случаются вспышки прозрений и божественного откровения.
В прологе к своему Евангелию св. Иоанн говорит, что одно Слово истины и было в начале сказано Богом:
Мой друг — негр-евангелист — теперь уже старик; он сказал мне, что теперь он намного больше знает о всех тех вопросах, которые ставит жизнь. Она спрашивала его о системе ценностей и предпочтений, о его видении и мечтах, о его мужестве и способности любить. 'Но, — сказал он, глядя сквозь очки, — на все эти вопросы, которые ставит жизнь, ответ — Иисус Христос!'
Я уверен, что он прав. Конечно, это совсем не означает, что ответы, данные Иисусом на жизненные проблемы Его времени, могут переноситься и применяться без всяких изменений для решения жизненных проблем нашего времени. Иисус призывает нас быть такими же беспокойными и любящими по отношению к нашему времени, как Он был по отношению к Своему. Однако поскольку любая норма поведения в конечном счете является результатом нашего видения, очень важно воспринять то основополагающее видение реальности, которое было у Иисуса, принять Его внутренние установки и систему верований. Они-то и являются самым глубоким источником здоровья и счастья человека. Их-то Иисус и передал нам через Свое благовестие и Свою личность:
Я — свет миру. Тот, кто следует за Мною, не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни.
(Ин.8. 12)
В той же восьмой главе Евангелия от Иоанна есть интересный диалог между Иисусом и Его современниками. Иисус настаивает на том, что только, истина, т.е. полное принятие реальности, может сделать человека свободным.
Если вы пребудете в Слове Моем (т.е. воспримете Мое видение), сделаете его правилом своей жизни, вы познаете истину, и истина сделает вас свободными.
Его слушатели ответили, что их смущает такая идея освобождения посредством истины, и подчеркнули, что они 'не были рабами никому никогда'. Тогда Иисус повторил им, что именно Он Сам и есть источник истинной свободы:
Итак, если Сын освободит вас, вы действительно будете свободны .
Истинное здоровье человека коренится главным образом в его видении, в его самых глубоких внутренних установках; это не просто отсутствие симптомов болезни. Точно так же и истинная свобода коренится в основополагающем видении реальности, она не является просто отсутствием каких-то
