обжигающим кофе все, что находилось в радиусе трех метров. В несостоявшийся черный список попали бы и Сандерс, и Мелвин, и Капуста, и масса дорогостоящей аппаратуры.
Забрав чашку, Сандерс сделал большой глоток и скривился.
– Ну, вам стало легче? Кофе, он всегда помогает, поверьте моему богатому опыту.
– Я не пью кофе, – сказал Сандерс. – Но все равно спасибо.
– Ну, так что случилось? – спросила Ди, садясь перед ним на корточки. – Это из-за Руперта, да? Переволновались и не могли уснуть? У меня тоже бывает: лежишь полночи и думаешь, а сна ни в одном глазу. Хоть овец считай, хоть кротов…
Сандерс затравленно покосился на Мелвина. Тот решил, что пора вмешаться.
– Ди, оставь человека в покое. Дай ему отдышаться. Диана обернулась. В глазах вспыхнули искры.
– Я пытаюсь помочь. А если тебе плевать, то не лезь со своими…
– Тихо, тихо, – поспешил сказать Сандерс. – Со мной все в порядке. Спасибо, милая, за заботу.
Он потрепал Диану по плечу. Это возымело эффект, словно Сандерс незаметно нажал на некую секретную кнопку. Диана улыбнулась.
– А мы волновались, вдруг что случилось, – сказала она, разом забыв о своих причитаниях. – Вы бы предупредили.
– Если б со мной действительно что-то случилось, я бы предупредил, – заверил ее Сандерс.
Ди на секунду задумалась. В конце концов она решила, что распутывание парадоксов не ее конек. Мелвин откашлялся.
– Раз все уладилось, может, начнем запись?
– Проклятье! – Диана вскочила. – Опять ты за свое? Только и думаешь, что о…
– Давно пора, хватит время тянуть, – перебил ее Сандерс. Он хрипло рявкнул, прочищая горло и переходя на интонации Полковника Блюма. – Прошу вас, Леди!
Он махнул рукой в сторону микрофонов. Диана не нашлась с ответом.
Следующая пара часов прошла в мире «Суперкротов». Сандерс работал, точно одержимый, раз за разом проговаривал реплики своего персонажа, меняя интонации в поисках идеального звучания. Такой подход далеко не редкость, когда общая усталость столь велика, что приходится выкладываться по полной, чтобы ее не замечать. У Сандерса не оставалось выбора – в противном случае он бы уснул на полу посреди комнаты, и не помог бы никакой кофе. Вскоре Сандерс так вжился в образ Полковника Блюма, что даже в чертах его лица Мелви-ну померещилась хитрая мордочка крота.
Первой сдалась Диана. Заявив во всеуслышание, что ей необходим перерыв, она выскочила из студии. Дверь захлопнулась с жутким грохотом. Мелвин сорвал наушники и остановил запись.
– Ау! – сказал он, растирая уши. – Зачем же так…
– Есть что-нибудь выпить? – спросил Сандерс, вытирая со лба капли пота. – А то от вашего кофе горло дерет, будто кошку проглотил, а она хочет вылезти.
– Кажется, в холодильнике есть пара банок пива, – задумался Мелвин.
– Заодно и себе захвати. Не помешает, – Сандерс состроил заговорщицкую физиономию и подмигнул. Мелвину стало не по себе.
Он сходил за пивом. Когда вернулся, Сандерс сидел на столе, курил, сбрасывая пепел на пол.
– Ди расстроится, – сказал Мелвин. – У нее аллергия на дым. Если ей верить, конечно…
– Да ладно, – Сандерс отмахнулся. Он ловко поймал брошенную банку, открыл и сделал пару жадных глотков. – Так-то оно лучше…
– Что-то случилось? – спросил Мелвин, щелкая кольцом своей банки.
– Хочу показать тебе одну штуку, – сказал Сандерс. Он достал из-за пазухи сложенный пополам полароидный снимок. – Как тебе такое фото?
Мелвин взял фотографию двумя пальцами. Он не представлял, что его ждет, но тон Сандерса не предвещал ничего хорошего. Мелвин терпеть не мог весь таинственный шепот, перемигивания и полунамеки – еще ни разу подобные штуки до добра не доводили.
Фотография оказалась блестящей и черной, точно лужица пролитого кофе. Как Мелвин ни старался, разглядеть, где и что снимал Сандерс, не удалось. Единственное, что выделялось, это полдюжины смазанных голубых пятен в правом углу кадра.
– И что я должен увидеть?
– Так это она самая, – усмехнулся Сандерс. – Стая привидений. Нахмурившись, Мелвин присмотрелся к голубым пятнам. Если бы не слова Сандерса, он решил бы, что фотография испорчена. Брак на светочувствительной пленке или что-то подобное. Сандерс снимал поздно ночью и без вспышки, а «Полароид» не годится для подобных экспериментов. Цветные же пятна… Мелвин ничего не смыслил в спиритической фотографии, но полагал, что призраки должны выглядеть менее аморфно.
– Как думаешь, устроит такой снимок «Мистерио»? Ну, чтобы выдали первый приз?
– Э… Это призраки?
– Полагаю, ты ответил на мой вопрос… Мелвин вежливо улыбнулся.
– Без обид, – сказал он. – По мне, эта фотография несколько… неубедительна. Цветные пятна, и все.
– Это не цветные пятна, – угрюмо сказал Сандерс.
– Выглядят они именно как цветные пятна.
– И что с того? Выглядеть они могут, как угодно, но это настоящие призраки, – он выхватил из рук Мелвина фотографию. Спрыгнув со стола, Сандерс подошел к Капусте. – Ну, четвероногий друг, а ты что скажешь?
Собака без всякого энтузиазма взглянула на снимок, но тут же от сонной апатии не осталось и следа. Вскочив, Капуста заскулила, попыталась забиться в угол. В итоге собака запуталась в лапах и упала на бок. Сандерс убрал фотографию.
– Видишь! – он торжествующе повернулся к Мелвину.
– Зачем вы так? – сказал Мелвин. – Напугали бедняжку до полусмерти!
Он подошел к Капусте и взял на руки. Собака жалобно уткнулась влажным носом в щеку. Мелвин потрепал ее за ухом. Сандерс глотнул пива.
– Просто собаки чувствуют волшебство. Сбой в системе, помнишь?
– По-вашему, это повод доводить собаку до истерики?
– Я хотел показать, – развел руками Сандерс.
– Нашли лабораторное животное, – буркнул Мелвин.
– Но согласись – опыт удался. Даже на фотографии она учуяла привидений.
– Каких еще привидений? – Мелвин отпустил собаку, и Капуста выскочила из комнаты. – Покажите-ка еще раз.
Ухмыльнувшись, Сандерс протянул ему фотографию. Но и на этот раз Мелвин ничего не увидел. Он поскреб одно из голубых пятен.
– Сдаюсь, – сказал он, возвращая снимок. – Что это за привидения?
– Призраки райских птиц, – Сандерс указал на одно из пятен. – Королевская райская птица, райская птица принцессы Стефании. Это, по-моему, ифрита Ковальди…
– Откуда…
– Знаешь, как появился праздник Воздушных Змеев? – перебил его Сандерс и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Все думают, он был от основания Порт-Корвета. На самом деле – традиции лет тридцать. А началось все с того лета, когда на Острове жили райские птицы.
Он глубоко затянулся и выдохнул в потолок колечко. Дымные петли походили на парящую птицу.
– Кто жил? – переспросил Мелвин.
– Райские птицы. Вороны, но разноцветные и яркие, точно драгоценные камни в пиратском сундуке. С пышными хвостами и лентами. Да видел ты их, по телевизору или в зоопарке.
– Видел, – сказал Мелвин. – Только… Они живут на Новой Гвинее, так? В джунглях. Мне чудится или климат на Острове несколько прохладнее? Снег, дожди…
– В джунглях, – согласился Сандерс. – Но одно лето они жили и здесь. Ты видел «Магдалену»?
– Кафе на площади? Конечно…
– Скучный ты человек, Мел, – вздохнул Сандерс. – Сколько ты живешь в Порт-Корвете? Третий месяц,