золотую мышку и золотую кошку на золотом подносе. Принес средний сын падишаха суму с золотом, поздоровался, зеркар ответил на приветствие, спросил:
— Скажи, сын падишаха, с добром ли ты пришел?
— Ты должен сделать золотой поднос, золотую кошку и золотую мышку и чтобы кошка бегала за мышкой. Невеста моя увидит их и согласится на свадьбу.
— Добрый молодец, мне ничего не стоит сделать кошку; и мышку, но вот оживить их я не в силах.
— Моему старшему брату ты сделал лисицу и гончую и оживил их. Сделай и мне. Думаешь, я не смогу снести тебе голову? Я это сделаю еще лучше старшего брата. Чтобы завтра к этому же часу все было готово, иначе не сносить тебе головы.
Заплакали зеркар и его жена:
— Боже, да разве нам это под силу?
А плешивый вернулся вечером домой, смотрит ― опять сидят старики грустные, ни воды не пьют, ни хлеба не едят.
— Да будет бог милостив к тебе, отец! Почему вы оба так печальны? ― спрашивает Мирза Махмуд.
— Болен я, сынок, и так у меня горе, еще и ты с расспросами.
— Уповай на бога, отец, он дает боль, дает и лекарство от нее, так что же случилось?
Рассказал зеркар о своем горе.
— Да не разрушит бог дом твой, только это тебе и сказал царевич? Что ж, неси мне мешок орехов и золото.
Принес старик орехи и золото в мастерскую. Мирза Махмуд напомнил:
— Я не должен слышать ни шороха, чтобы было тихо, как в прошлую ночь. Если мне помешают, у меня заболит голова и ничего не получится.
— Хорошо, сын мой, ― согласился зеркар.
Пусть старик и старуха остаются и волнуются, а Мирза Махмуд грызет в свое удовольствие орехи.
Когда до рассвета осталось чуть-чуть, Мирза Махмуд взял конские волоски, потер друг о друга, и перед ним появился гнедой конь87. Переоделся Мирза Махмуд, сел на гнедого коня и снова оказался на дне колодца. Взял он приданое средней дочери, и конь вынес его наверх. Переоделся Мирза Махмуд, привязал одежду к седлу, поцеловал коня в глаза:
— Благословенный, возвращайся на родину, если понадобишься, позову.
Когда совсем рассвело, Мирза Махмуд открыл дверь мастерской и позвал старика.
— Да будет и моя голова, и голова моей старухи жертвой плешивого! Ну как, ты сделал свое дело? ― спросил зеркар.
— Конечно, ― отозвался юноша. ― А теперь ты должен дать мне лошака.
— Сынок, в тот день я видел, что с тобой сделали дети, мне не жаль лошака, тебя жалко. Боюсь, выбьют они тебе камнем глав.
Мирза Махмуд опять, как и в прошлый раз, оседлал лошака, надел уздечку, подтянул ремни, сел и, гоня перед собой гусей, отправился в путь. И опять его увидели дети и закидали камнями. Мирза Махмуд слез с лошака, поднял комья земли и разогнал их всех. Потом пошел в ущелье, потер друг о друга конские волоски, и перед ним появился гнедой конь. Погладил он его, снял с себя лохмотья, переоделся, спрятал лохмотья под камнем, сел на коня и поехал. Он-то знал, что зеркар опять понесет поднос. Видит ― зеркар с подносом на голове, покрытым чистым платком, идет ко дворцу падишаха.
— Салам-алейкум!
— Алейкум-салам!
— Что это за поднос у тебя на голове?
— Вот надоедный! И вчера меня такой же сукин сын спрашивал. Ты слепой, что ли, не видишь ― это приданое невесты падишаха.
— Ты сам и сукин сын, и слепой вдобавок, ― разозлился Мирза Махмуд. ― Я тебя по- доброму спросил, а ты ругаешься.
Ударил он старика копьем, сбил с ног и был таков. Мало осталось времени у Мирзы Махмуда, скоро проснется Гуля Гульзада и приедет за своей птицей.
Старик поднялся, отряхнулся и пошел дальше. Он отнес поднос среднему сыну падишаха и получил от него хороший подарок.
Увидели сестры поднос и обрадовались:
— Да будут наши головы жертвой Мирзы Махмуда, жив он и выбрался из колодца.
А во дворце уже готовятся к свадьбе. Забили в даф, заиграла зурна, вышли всадники на джрид. Мирза Махмуд тоже среди них и вызывает брата:
— Эй, средний сын падишаха, выходи!
Средний сын падишаха вскочил на коня, закричал:
— Вчера всадник на сером коне ударил моего брата, я должен наказать этого всадника.
А Мирза Махмуд опять подзадоривает:
— Давай, гони быстрей!
А сам, ускакав от брата подальше, вдруг остановился:
— Скачи назад, догоню!
Подскакал Мирза Махмуд, ударил брата рукояткой копья, и тот свалился с коня.
— Держите его, держите всадника на гнедом коне! ― закричали вокруг. ― Вчера всадник на сером коне ударил старшего царевича, а сегодня всадник на гнедом коне столкнул с коня среднего сына падишаха!
Мирза Махмуд опять ускакал. Доехал он до своих гусей, спешился, почистил коня, погладил, поцеловал его в глаза, переоделся, привязал одежду к седлу и сказал:
— Благословенный, возвращайся, когда понадобишься, я позову тебя.
Пусть во дворце бьют в даф, уносят сына падишаха и приводят в чувство, поскольку Мирза Махмуд не нанес ему смертельного удара. Но мы еще ни слова не сказали о Гуля Гульзада.
Сорок дней-и ночей прошло. Она проснулась, огляделась по сторонам, видит: нет ни Шарур- Бульбуля, ни клетки и яблоко ее надкушено, Посмотрелась она в зеркало ― поцелуй горит на щеке.
— Ах, ― воскликнула она, ― да переломится хребет у твоего советчика!
Она вскочила, забарабанила по дафу. Когда собрала все свое войско, отправилась в погоню за похитителем.
Теперь посмотрим, как сложилась судьба Мирзы Махмуда, Вернулся он домой, а старик опять лежит в постели.
— Отец, что с тобой опять случилось? ― спросил он.
— Отойди от меня, плешивый, ― застонал старик.
— Почему? ― прикинулся удивленным юноша.
— Встретился мне сегодня всадник, поздоровался, спросил, что несу, я ответил ― приданое невесты царевича. А он ударил меня копьем, я упал и разбился.
— А может, ты обругал его?
— Я сказал, что он сукин сын.
— Ну, так он не виноват, твоя вина.
Прошло несколько дней, сын везира сказал своей невесте:
— Готовься к свадьбе.
— Хорошо, но сначала принеси мне на золотом подносе наседку с цыплятами. Тогда и быть свадьбе.
— Но кто же их сделает? ― спросил сын везира.
— Сыновьям падишаха золотые вещи сделал зеркар. Пусть и для тебя сделает.
Взял сын везира суму с золотом, пришел к зеркару, поздоровался:
— Салам-алейкум!
