— Думаешь обойти меня сбоку? — прокудахтала она. — И не мечтай!
Толчком костлявой руки она передвинула одну из фигурок своих жриц, дабы препятствовать этому. Фигурка дрогнула, извиваясь, как струйка дыма. Казалось, она может разлететься на части от малейшего дуновения ветра. Однако даже с расстояния Эйлистри чувствовала, что сила воли этой фигуры тверда и непоколебима как камень.
Киарансали быстро передвинула вторую фигурку — жрицу поменьше, слепленную из гнилой серой плоти — на оборонительную позицию. После этого она уселась на мраморное надгробье, служившее ей креслом. Богиня самодовольно уставилась на Лолс, указывая на фигурку, которую только что заблокировала.
— Твой ход. Если демон-воин атакует остальных её жриц, она не сможет отразить его нападение, не потеряв эту.
Лолс не ответила. Она провела рукой над доской сава и с помощью паутин смахнула плесень, которая упала с рваной мантии Киарансали. Как только Лолс взялась за свою фигурку воина, Киарансали закудахтала в предвкушении. Когда же вместо этого, Паучья Королева подняла фигурку жрицы с торчащими из груди паучьими ногами и поставила её сбоку от только что перемещённых фигур Киарансали, жёлтые зубы личеподобной богини заскрежетали.
— Что ты делаешь? — закричала Киарансали, иссушенный палец упёрся в фигурку жрицы Эйлистри, немного качнув её. — Ты только что дала этой фигуре уйти!
— Как умно с твоей стороны, Киарансали, озвучивать то, что и так очевидно, — сказала Лолс, изогнув белую бровь. — И как глупо думать, что я буду играть на твоей стороне.
Эйлистри тоже удивил ход Лолс. Она искала в этом какой-то подвох и не находила. Её жрица могла легко взять фигурку воина Лолс. Этого ли добивается Паучья Королева? Действительно ли она хотела пожертвовать своей фигуркой, как сделала это с Селветармом?
— Твой ход, дочь, — сказал Лолс, наклонившись вперёд в своём чёрном железном кресле. — Мы ждём.
Эйлистри не спешила. Она внимательно осмотрела доску, пытаясь понять, было ли это отвлекающим манёвром Лолс. Казалось наоборот: открывшаяся возможность была слишком хороша, чтобы ей пренебречь. Она взяла фигурку своей жрицы и передвинула её на место фигуры с крыльями летучей мыши.
— Жрица бьёт Воина.
Эйлистри подняла фигурку Лолс и тут же бросила — жар фигуры опалил её пальцы. Фигурка воина упала прямо на доску сава, неровно размахивая крыльями. За мгновенье до удара она преобразилась в сгусток пламени и исчезла, оставив лишь крупинки пепла.
Эйлистри была удивлена тем, что фигурка воина вышла из игры, не дав поставить себя рядом с доской. Она недооценила её силу. Эта фигурка была почти равнозначна фигуре Матери.
Возможно поэтому, Лолс пожертвовала ей?
Паучья Королева играла прядью переплетённых паутиной волос и наблюдала за реакцией Эйлистри. Киарансали просто смотрела, её пустые глазницы ничего не выражали. Кончики пальцев Эйлистри всё ещё болели, обожжённые фигуркой воина, но маска скрыла её сжатые губы. Она положила горящие руки на одно из деревьев рядом, облокачивалась на него. Скрытое прикосновение к плоду — лунному камню — излечило её пальцы. Не смотря на это, на её запястье в месте соприкосновения с фигуркой остался красный след.
Это было неприятно, но игра продолжалась.
Далее последовала серия ходов. Киарансали толкнула своих двух жриц по направлению к фигурке Лолс, вынуждая отступить на другую сторону доски. Эйлистри передвинула своих жриц вперёд и вскоре наблюдала их взятие фигурами Киарансали. Лолс выжидала, в то время как Киарансали продвигалась вперёд. Эйлистри вынуждена была защищаться. Вперёд-назад, фигурки двигались по доске. Несколько своих жриц Эйлистри потеряла.
В конце концов, Киарансали сделала ход, который ждала Эйлистри. Богиня нежити убрала фигурку младшей жрицы в сторону и выдвинула вперёд Мать. На этой позиции, главная фигура могла быть поймана либо жрицей, что ранее взяла воина Лолс, либо жрицей в маске, которая к тому же была первой на пути к Дому Киарансали. Но если какая-то из этих фигурок падёт, будет открыт путь в самое сердце Дома Эйлистри.
Богиня смерти издала гортанный смешок, сухой как пыль. Её кости заскрипели, когда она самодовольно откинулась на своём надгробье.
— Твой ход Эйлистри, — злорадствовала она. — Твой последний ход.
Лолс одобрительно кивнула.
— Ты плетёшь такую коварную сеть, Киарансали, — её голос был таким же сухим. — Я думаю, Эйлистри нечем будет крыть.
Киарансали не заметила сарказма. В отличие от Эйлистри. Она заметила, как поднялась бровь её матери, и лёгкий кивок её головы.
— Я делаю свой собственный выбор, — хладнокровно произнесла Эйлистри.
— Может быть и так, — ухмыльнулась Лолс. — Но ты следуешь моим указам. Так было всегда, ещё со времён Арвандора.
— Жертвы необходимы, если при этом, дроу будут спасены.
Во время этой перебранки Киарансали изменилась в лице. Она наклонилась вперёд, нахмурив брови. Она крутила головой вперёд и назад, зияющие глазницы что-то выискивали на доске.
Эйлистри должна была сделать свой ход. Именно сейчас. До того как Богиня Смерти поймёт, что ей грозит, и найдёт выход из этого положения.
Эйлистри ухватила фигурку волшебника, что стояла на краю доски, и передвинула её. Быстро, в самое сердце Дома Киарансали.
— Волшебник берёт Мать, — победно пропела Эйлистри.
— Нет! — Киарансали резко наклонилась вперёд, её костлявые руки царапали по доске. Она, было, ухватила фигурку жрицы, но та обратилась в туман и просочилась сквозь пальцы. Потом схватилась за другую, но та тоже исчезла аналогичным образом. Богиня отчаянно пыталась двигать фигуры одну за другой, но они больше не подчинялись её командам.
— Нет! — это был последний вопль. Тело Киарансали начало съёживаться, кружиться и распадаться на части как увядающий лист.
— Да, — твёрдо сказала Эйлистри.
Она склонилась над доской и взяла фигуру Матери Киарансали. Также как и Богиня Смерти, превратившаяся в кучку сухой сморщенной кожи, главная фигура обратилась в прах в руке Эйлистри. Богиня Танца повернула ладонь вверх, подняла маску и сдула остатки фигуры прочь.
Киарансали исчезла. Её владения продержались не намного дольше. Надгробье треснулось и осыпалось, могилы провалились, и на их месте образовались пустоты. После этого, владения Эйлистри и Лолс соединились, заполняя образовавшуюся пустоту. Единственное серебряное кольцо, упав с пальца Киарансали, прокатилось по доске сава, на глазах теряя блеск. Лолс наклонилась и прикоснулась к нему — кольцо осыпалось в пыль.
И снова осталось только два игрока. Мать и дочь, злость и милосердие, тьма и лунный свет — окутанный тенью, от убывающей луны, но всё равно, это был лунный свет.
Эйлистри посмотрела на Лолс по другую сторону доски сава.
— Твой ход.
