Антоний и Клеопатра

Поселянин. При мне, при мне. Только, мой совет, лучше ее не трогать. Кусается она, — не шутит. Которые умирали, редко или никогда не поправлялись.

Клеопатра. Помнишь ли ты кого-нибудь, кто умер бы от нее?

Поселянин. А как же, и мужчин и женщин. Да вот не дальше как вчера. Безусловно честная, завирающая женщина и тоже укушенная, рассказывает без утайки, как она померла и что чувствовала. Одним словом, полная и добросовестная точка зрения о змее. А там кто ее знает. Всему верить, — вполовину всегда будешь в дураках. Одно, можно сказать, не подлежит совершенно: змея она называется, змея и есть.

Клеопатра. Можешь идти. Прощай.

Поселянин. Пожелаю тебе от змеи всякой радости. (Ставит корзину на пол.)

Клеопатра. Прощай.

Поселянин. Берегись смотри. Змея тиха до поры, а нет-нет да и покажет себя.

Клеопатра. Да, да. Прощай.

Поселянин. Одно дело, понимаешь ты, змея в толковых руках, а то что хорошего в ней, в змее?

Клеопатра. Не беспокойся. Мы присмотрим.

Поселянин. Ничего ей не давай. Не стоит она корма.

Клеопатра. А меня она не съест?

Поселянин. Что ж ты думаешь, я такой дурак? Небось бабой сам черт подавился, а ты говоришь, она тебя съест. По-настоящему женщина есть пища богов, если только не подгадит дьявол. Наказанье богам с этими сукиными детьми, с чертями. Обязательно из каждого женского десятка пять перепортят.

Клеопатра. Хорошо. Теперь ступай. Прощай.

Поселянин. И правда, пора. Пожелаю тебе от змеи всякой радости. (Уходит.)

Возвращается Ира с мантией, короной и прочим.

Клеопатра

Подай мне мантию, надень венец.
Я вся объята жаждою бессмертья.
Ах, больше этих губ не освежит
Букет египетского винограда.
Скорей, скорее, Ира! Мне пора.
Я чувствую, меня зовет Антоний.
Он просыпается, чтоб похвалить
Меня за доблесть. Он смеется. Боги. —
Он говорит, — шлют Цезарю успех,
Чтобы отнять его потом в возмездье.
Иду к тебе, супруг мой. Зваться так
Дает мне право беззаветность шага.
Я воздух и огонь. Другое все
Я оставляю праху. Вы готовы?
Вот губ моих последнее тепло.
Пора прощаться, Ира, Хармиана.

(Целует их. Ира падает и умирает.)

Тебя свалил мой поцелуй? Ужель
В нем яд змеи? Твое прощанье с жизнью,
Как страстное свидание с концом,
Где мука перемешана с блаженством.
Но ты молчишь. Не стоит этот свет
Прощальных слез и проводов.

Хармиана

Излейся,
Седая туча, проливным дождем,
Чтоб можно было думать, — боги плачут.

Клеопатра

Я оказалась во втором ряду.
Ее увидит первою Антоний,
Успеет расспросить про все и даст
Тот поцелуй, которого я жажду,
Как неба.

(Обращаясь к змее, которую она прикладывает к груди.)

Ну, разбойница моя,
Разрежь своими острыми зубами
Тугой житейский узел. Разозлись
И действуй. Что же ты не свирепеешь?
Ах, дурочка, будь речь тебе дана,
Ты Цезаря ослом бы обозвала.

Хармиана

Звезда Востока!

Клеопатра