нее: – Слушай, детка, ты занята? Можно я тебя угощу чашкой кофе? Так хочется поболтать.
Мэгги глянула на часы. Спешить некуда.
– С удовольствием.
Хейзел говорила не умолкая, пока они поднимались на лифте в ресторанчик на верхнем этаже, рассказывала, что Бирмингем возвращается к жизни, что многие старые компании, закрывшиеся в шестидесятые, снова открываются, и появляются новые. Метрдотель в ресторане, разумеется, знал Хейзел и сразу усадил их.
Заказав кофе. Хейзел сказала:
– Я только что произносила речь на званом завтраке в клубе «Лайнс». А ты что делаешь в отеле? Остановилась здесь?
– Нет, была на встрече.
Хейзел смотрела на нее с любопытством.
– М–м… на встрече?
Мэгги хоть и смутилась, но чувствовала, что объяснения необходимы. Она не хотела, чтобы Хейзел думала, будто она какая–нибудь девушка по вызову.
– Они ищут администратора и хотели поговорить со мной.
– Ясно. Так ты, может, останешься в городе?
– Ну, еще не уверена, но, пока я здесь, неплохо бы подыскать какое–нибудь дело…
Хейзел от удивления вытаращила глаза:
– В смысле, работу?
– Ну… да. Может быть.
Хейзел захлопала в крошечные ладошки:
– Ууух тыыы, когда я нашла утром этот пенни, я была уверена, что мне сегодня повезет. – Она махнула рукой официанту: – Эй, Билли, к черту кофе, неси нам два мартини! – И снова обратила на Мэгги сияющие глаза. – Дорогуша, – сказала она, подняв палец, – я как раз ищу кого–нибудь вроде тебя. Мне нужна девчонка с внешностью, с классом и стилем, чтобы возглавила мой офис в Маунтейн–Брук, кто–то, кто знает район, понимает качественный рынок, в общем, ты – воплощение моей мечты. Забудь, что они тут тебе предложили. Я дам тебе вдвое больше. Нет, втрое. Ну, что скажешь?
Мэгги поневоле рассмеялась.
– Ой, спасибо тебе. Хейзел, ты так добра, но я ведь ничего не смыслю в недвижимости.
Хейзел сделала удивленный вид:
– А чего там смыслить–то?
– Много, думаю. Я, например, не представляю, как заключать контракты.
– Ну и что? В агентстве недвижимости не только контракты заключают. Здесь нужен инстинкт, нужны эмоции, нужна представительность, а при твоих внешних данных и подготовке ты будешь очень естественна на этом месте.
– Что ж, спасибо, но я не настолько умна, чтобы разобраться во всех тонкостях и деталях.
– В общем, так, детка, тонкости и детали оставь мне. На меня работают умнейшие девчонки, которые в этих деталях знают толк, а твое дело – выглядеть красиво и общаться с людьми. В этом ты профи, я уверена. Что скажешь?
– Пожалуй, мне нужно подумать. Я ничего подобного раньше не делала и не хотела бы тебя подводить.
– Подводить меня? Да ты что! Ты не можешь ошибиться. Ой, ну не разбивай мне сердце, скажи «да».
– А что, если это ты во мне ошибаешься?
Хейзел всплеснула ручками и засмеялась:
– Я? Ошибаюсь? Я, дорогуша, никогда не ошибаюсь. Поверь, тебе это понравится. Это лучший бизнес в мире.
Официант принес бокалы, и Хейзел поблагодарила:
– Спасибо, Билли.
– Хейзел, я правда очень польщена, но я не умею продавать дома.
– Ладно. Позволь тебя спросить. Ты любопытная?
– В смысле?
– Когда ты проезжаешь мимо какого–то дома, тебе хочется заглянуть в окно и подсмотреть, как там и что?
Мэгги задумалась.
– Ну да, наверное, мне любопытно посмотреть, как люди устроились.
– Так я и знала! У меня интуиция. Я только глянула на тебя сегодня одним глазком и сразу подумала: «Эта женщина – прирожденный агент по торговле недвижимостью, если такие люди вообще бывают». И не какой–нибудь заурядный агент. Ты Мисс Алабама!
Мэгги медлила.
– Видишь ли, я бы не хотела этим… пользоваться.
Хейзел вскинула брови.
– Вот еще! Почему? Это же огромное преимущество. Слушай, детка, у нас в этой жизни так мало преимуществ, особенно у женщин, что ежели тебе есть чем воспользоваться для достижения цели, пользуйся даже не думая. Твое преимущество тебе Господом дано, и в этом нет ничего предосудительного. Взять хотя бы меня. Когда я была маленькая… – Она расхохоталась. – В смысле, меньше, чем я сейчас, так вот я себе сказала: «Хейзел, врач говорит, что тебе не вырасти больше трех футов четырех дюймов, поэтому у тебя два пути: первый – жалеть себя, а второй – использовать это как преимущество». Выбрала я второй. – Она сделала глоток мартини. – Я с раннего детства заметила, что люди мною интересуются. Почему? А потому что я незаурядный человек. Стоит им один раз меня увидеть – и все, никогда не забудут.
– Да уж. Хейзел, забыть тебя трудно.
– Вот именно. Я другая. И это наша визитная карточка, детка. В нас обеих есть что–то привлекающее внимание. Хейзел Уизенкнот, смешная лилипутка. Маргарет Фортенбери, прекрасная Мисс Алабама…
– С этой стороны я как–то не думала. И все же…
Хейзел подалась вперед:
– Слушай, Мэгги, я понимаю, у тебя есть определенные жизненные стандарты, ты не можешь согласиться на первую попавшуюся работу. Тебе нужно, чтобы она была престижной, на высшем уровне, а у меня ты сразу начнешь с самого верха, будешь иметь дело с лучшей клиентурой. Если пойдешь ко мне работать, гарантирую, что ты никогда об этом не пожалеешь. – Хейзел посмотрела на часы: – Ты сейчас чем–то занята?
– Прямо сейчас? Нет, ничем.
– Хорошо. Я хочу, чтобы ты пошла со мной вниз. Мне нужно произнести еще одну речь на торжественном обеде «Женщины в агентстве недвижимости», а потом еще поговорим. Я тебя, юная леди, не отпущу, пока не согласишься.
Энергия, заключенная в этой маленькой женщине, поражала, и Мэгги как–то незаметно для себя подчинилась и пошла за Хейзел в лифт, точно большая собака за Пестрым дудочником[18]. Ей приходилось принимать столько решений! Какое облегчение – позволить кому–то взять ответственность на себя и говорить, что тебе делать дальше. Еще не было полудня, а Хейзел ее уже напоила, и Мэгги подумала: хорошо, что Хейзел не мужчина. С ее–то силой убеждения, Мэгги, возможно, к этому часу была бы уже беременна.
Не успела Мэгги глазом моргнуть, как Хейзел усадила ее в последнем ряду гигантского бального зала, битком набитого сотнями женщин. Хейзел представили, и она вышла на сцену под гром аплодисментов, поднялась на деревянную подставку, озарила зал своей знаменитой улыбкой и начала речь так, как начинала всегда.
– Я очень рада оказаться здесь, чтобы выразить вам, дорогие девочки, мое уважение. (Пауза.) Впрочем, я на всех смотрю уважительно – снизу вверх. (Пауза в ожидании, когда стихнет смех.) Знаете, обедала я на днях с Сюсси, она работает в моем офисе, и тут к нашему столику подходит ее подруга, с которой они давно
