Скэ-но Ёсиканэ тогда сжёг дотла конюшни и крестьянские дома в уезде Тоёда земли Симоса. Днём в каждой доме странным образом осел пепел, хоть котлы для приготовления пищи были закрыты. Не было ночью дымов от крестьянских печей, лишь обгорелые, будто покрытые лаком столбы торчали там, где были дома. Подобно тучам заволок небо дым пожарищ, подобно звёздам рассыпаны были вокруг костры войска Ёсиканэ.
Таким образом в седьмой день этого месяца Масакадо, у которого отняли имя храброго полководца, поспешно скрылся с горькой обидой в душе. Масакадо хотел, чтобы его воинское имя гремело в веках, и за день-два он изменил планы, заготовил копий и щитов до трёхсот семидесяти, усилил войско и в семнадцатый день того же месяца в ожидании врага укрепился на дороге Хорикоси деревни Симооката уезда Тоёда. В ожидаемом времени вражеское войско надвинулось, как тучи, вселяя в сердца страх, как грохот грома.
Однако же в этот день Масакадо внезапно скрутила боль в ногах, да так, что в голове всё помутилось. И не успели даже начать сражение, как войска, бывшие с ним, рассыпались в беспорядке, подобно палочкам для гадания. Враги пожгли уцелевшие дома и уничтожили урожай во всём уезде, убивали людей и скотину. «Там, где обитала тысяча человек, ныне увяли деревья и травы» — воистину о таких случаях это сказано.
После этого Масакадо, которого ещё мучили боли, скрылся в бухте Асидзу уезда Сасима вместе с женой и детьми. Чтобы избежать случайностей войны, жену с детьми он отправил с кораблём в бухту Хирокава, а сам подался на побережье Мусуэ, окружённое горами. Прошёл день-два, и в восемнадцатый день распустил он войско. А в девятнадцатый день Ёсиканэ отправился в землю Кадзуса через Сасима.
В тот же день по донесению лазутчиков, бывших на корабле, на котором была жена Масакадо, корабль был обнаружен и захвачен. Враги захватили более трёх тысяч штук разного добра на семи-восьми кораблях, и схватили жену и детей Масакадо. И в двадцатый день отправились в Кадзуса.
Немало обижен и раздосадован был Масакадо, у которого отняли жену. Она же, хоть и осталась в живых, но будто бы дух отлетел от неё. Уж пыталась она забыть о причинённых ей несправедливостях хотя бы во сне, но и сон не шёл к ней, непривычной к дальним дорогам.
Жена Масакадо была верной супругой, и хотелось ей покончить с собой, как той, что последовала за Хань Пином. Муж стремился к ней, как ханьский государь, вопрошающий семью Ян[14]. И пока думали они о воссоединении, прошло неколько десятков дней. Постоянно тосковали они в мыслях друг о друге, но встретиться не могли.
А некоторое время спустя, в десятый день девятого месяца братья её, сговорившись, тайно увезли её назад в уезд Тоёда. Так рассталась она с кровной роднёй и соединилась с домом мужа своего. Подобно той жене с востока от реки Ляохэ, последовавшей за мужем, уничтожившим царство её отца, жена Масакадо покинула родню и бежала назад в дом своего мужа[15].
8. Масакадо нападает на Ёсиканэ
Однако же Масакадо и Ёсиканэ, будучи давними врагами, продолжали злоумышлять друг против друга.
Как-то Скэ-но Ёсиканэ отправился в землю Хитати к родне. Масакадо, прослышав об этом, задумал напасть на него. Перед собранным войском более чем в тысячу восемьсот человек склонялись деревья и травы. В девятнадцатый день двинулись они в уезд Макабэ, что в краю Хитати, и принялись жечь дома пособников Ёсиканэ, начиная с усадьбы самого Ёсиканэ в Хатори. День и другой искали они врагов, но те затаились высоко в горах, как будто их и не было. Но ведомо стало, будто бы скрываются они в горах Цукуба.
В двадцать третий день повёл Масакадо всё своё войско в Цукуба. И правда, из долины к югу от горы Юбукуро издали были слышны голоса более чем тысячи человек. Шумели они изрядно, как будто там пытали преступников и носились повозки, так что отзывались горы и колыхались травы. Масакадо построил отряды, выставил щиты, отправил послание Ёсиканэ и повёл войска в бой. Дело было в начале зимы, и уже начинало смеркаться. Стали оба войска сближаться, передвигая по земле щиты и сомкнув ряды.
С давних пор и до наших дней, тяготы воинов в походе — днём наложить стрелу и высматривать цель, а ночью дремать, подложив лук под голову, в страхе перед внезапным нападением. В бурю соломенные накидки им вместо дома, а когда поджидают врага, скрываясь в травах, то приходится сражаться ещё и с комарами и слепнями. Однако же в своей ненависти к врагу бьются они без оглядки на жару и холод.
Во время этого похода осенний урожай был обильным. Рис в колосьях стелили в грязь, и так переправлялись через заболоченные места. Десять быков пало, объевшись сеном. Семь человек перепились сакэ и были убиты[16]. (Люди в отряде Маки избежали этой участи). Больно и говорить о том, что спалили они несколько тысяч крестьянских домов. Горько и подумать, что без пользы уничтожили они множество риса. И в конце концов вернулись в вотчину Масакадо, так и не столкнувшись с врагом.
После того, в пятый день одиннадцатого месяца того же года в земли Мусаси, Ава, Кадзуса, Хитати и Симоцукэ пришёл приказ Государственного совета о преследовании врагов Масакадо, что засели в Хитати, сиречь Скэ-но Ёсиканэ, Минамото-но Мамору, а также Тайра-но Садамори, Кинмасы, Кинцуры, и Хата-но Кёбуна.
Тут воспрянул духом Масакадо и возрадовался. Однако же правители тех земель медлили и не торопились действовать, хоть и имели приказ государя.
В то же время Скэ-но Ёсиканэ жгла ненависть и стремление уничтожить Масакадо. Выжидал он только удобного случая, чтобы напасть на него.
9. Предательство Кохарумаро
Тем временем Хасэцубэ-но Кохарумаро, служивший гонцом у Масакадо, частенько наведывался к родне, что жила вблизи поместья Исида в земле Хитати. Подумалось тогда Ёсиканэ: «Меч ненавидящего пронзает скалы, а страстное желание сворачивает горы. Привлечь бы этого Кохарумаро, глядишь — и управился бы с Масакадо». Зазвал он его к себе и расспрашивал, что да как в лагере Масакадо. Кохарумаро отвечал: «Да будет по желанию вашему. Извольте послать со мной кого из здешних ваших крестьян, и через него я буду докладывать, как обстоят дела». Не было предела радости Ёсиканэ, подарил он ему один хики[17] шёлка, сделанного в Восточных землях, и сказал: «Ежели с твоей помощью удастся управиться с Масакадо — не будешь больше маяться на тяжёлой работе, непременно сделаю тебя воином и одарю конём! Само собой, награжу и рисом за твою храбрость, и одеждами не обижу!» Разгорелись глаза у Кохарумаро на такие милости, и не знал он, что вместо них смерть суждена ему. Обрадовался он несказанно, как пьющий ядовитое сакэ, настоянное на перьях птицы Тин, радуется его сладости. Взял он одного из крестьян Ёсиканэ и отправился домой, в деревню Окадзаки, что в уезде Тоёда.
Ранним утром следующего дня добрался Кохарумаро со своим спутником до усадьбы Масакадо в Иваи с грузом угля. Покрутился Кохарумаро там день-другой, позвал связного и в подробностях объяснил ему, где хранят оружие, где проводит ночи Масакадо, вплоть до пастбищ на востоке и западе и входов и выходов на севере и юге. А тот вернулся к хозяину и всё в точности ему передал.
Скэ-но Ёсиканэ заранее подготовил воинов для ночного нападения, и вечером четырнадцатого дня двенадцатого месяца двинулся в Иваи. Воинов взял он более восьмидесяти, и таких, которые, как говорится, один равен тысяче. Луки у них, как у Ян Ю, (В «Хань шу» говорится, что когда Ян Ю брал в руки лук, то птицы сами падали с неба, и из ста выстрелов попадал он сто раз), а колчаны — как у Уничтожающего воронов (В «Хуайнань-цзы» говорится, что был умелый стрелок из лука по имени И. Жил он во времена правителя Яо. Как-то на небе появилось сразу десять солнц, и он подстрелил девять лишних и сбил их на землю. На тех солнцах были золотые вороны. Потому и прозвали его «Уничтожающий воронов». По этой
