Герберт Фейс
Черчилль. Рузвельт. Сталин
Война, которую они вели, и мир, которого они добились
ПЕРВЫЙ ПЕРИОД
Январь 1942 года: необходимость объединения
У историка, изучающего проблемы мира и войны, создается впечатление, что он находится на борту судна, двигающегося вдоль берега, на котором представлены в прямой последовательности исторические события – от тех, что уже произошли, к тем, что происходят в настоящее время и произойдут в будущем. Перед ним разворачивается некая панорама: переход из мирного состояния в состояние войны, ход военных действий, а затем – переход из состояния войны в состояние мира, с выработкой условий по поддержанию достигнутого мира.
На самом же деле историческая картина не так проста и вовсе не линейна.
1 января 1942 года, день подписания в Вашингтоне совместного договора, может считаться днем официального создания антигитлеровской коалиции. Обратим свой взгляд в прошлое, чтобы понять, чем было обусловлено это событие.
В сентябре 1939 года, после позорной попытки уклониться от тяжкого испытания, Великобритания и Франция вступили в войну против национал-социалистской Германии. Они были шокированы грубостью и жестокостью Гитлера, но тем не менее Британия не спешила осуждать поведение Германии, поскольку была в какой-то мере ответственна за неустойчивые условия Версальского соглашения, а Франции просто было не до того; она была измучена последней войной и внутренними разногласиями. Длительное время обе державы надеялись, что их дипломатам удастся достигнуть соглашения с Гитлером и в конечном итоге разработать хитроумную комбинацию, которая поможет обуздать его. Их дальнейшие рассуждения строились на уверенности, что даже если Гитлер начнет наступление, то на Восток, и Советский Союз первым подвергнется нападению.
С ведома советского правительства нацистская армия двинулась на восток, в Польшу. Это потрясло Британию и Францию: так вот какова цена прежнего согласия! Оказавшись в положении Польши, они были вынуждены защищать свою историческую территорию собственными силами и вступили в войну. Их решение было продиктовано чувством национальной гордости, к которому примешивалось презрение к врагу. Но фактически декларировалась одна-единственная причина: Германия и ее партнеры содействуют установлению неприемлемого порядка. Целью образования коалиции на начальном этапе был разгром Германии и Италии, если та выступает союзником Германии. Единственное, что требовалось от предполагаемых союзников, так это готовность следовать к намеченной цели.
Впоследствии появятся другие девизы и мотивации: одни, памятуя о результатах Первой мировой войны, поведут народы на борьбу с этим злом, другие будут исходить из желания защиты от возможных будущих нападений или иметь в виду упрочение могущества и извлечение экономической выгоды. Тем не менее все они рассматривались как средства для предотвращения будущих войн, для создания прочного мира. Все они были порождением войны и, с одной стороны, подчинены военным нуждам, реальным или воображаемым, а с другой – временами использовались для решения конкретных политических задач.
Советский Союз еще более неохотно, чем Британия и Франция, вступил в войну. Советские дипломаты время от времени выражали желание принять участие в совместных действиях по обузданию Германии и Италии, но правительства западноевропейских стран не стремились к подобному объединению. Вот что заявил британский премьер-министр Чемберлен в своем выступлении 26 марта 1939 года: «Признаться, я с глубоким недоверием отношусь к России. У меня нет никакой уверенности в ее способности вести эффективное наступление, даже при сильном желании с ее стороны. У меня вызывают недоверие ее побудительные причины, сильно отличающиеся от наших представлений о свободе».
Запад сильно опасался проникновения коммунистических идей.
К этому времени Мюнхенское соглашение дало возможность Гитлеру, оставив в покое Польшу и Советский Союз, подвергнуть агрессии Чехословакию и разорвать ее на части. Но даже после захвата Праги Чемберлен все еще предпринимал попытки сохранить мирные отношения с Германией. Все сомнения и страхи по поводу того, что Советы могут заключить сделку с Гитлером, отступали перед возможностью избежать конфликта и извлечь выгоду от войны на Западе. Сделка была заключена в августе 1939 года: Пакт о ненападении с секретным протоколом о распределении контроля над большей частью Восточной и Центральной Европы и торговое соглашение.
Согласно договоренности, основная граница проходила от Балтийского до Черного моря. На севере Литва оказывалась за пределами советской сферы влияния. На юге разделительная линия заканчивалась в том месте, где северный рукав дельты Дуная впадал в Черное море, образуя южную границу Бессарабии, входившей в состав России в период с 1812-го по 1917 год, до оккупации Румынией. Правительства этих двух стран не договорились о разделе сфер влияния над южной и юго-западной частью территории, что впоследствии явилось одной из основных причин разногласий между ними.
В качестве дополнения к протоколу от 28 сентября 1939 года была внесена поправка, по которой Литва отходила к Советскому Союзу и корректировалась граница Польши. Решение о разделе Польши впоследствии ляжет в основу советско-польских отношений.
Советское правительство активно добивалось расширения сфер влияния. Вскоре Западная Польша вошла в состав Советского Союза; Балтийские государства, Эстония, Литва и Латвия, постепенно подпали под военное управление России; под угрозой была независимость Финляндии; от Румынии отошли Бессарабия, Буковина и области, прилегающие к Дунаю. Международный контроль над дельтой Дуная был завершен.
В последующие годы Сталин имел обыкновение говорить, что, даже заключая пакт с Гитлером, он прекрасно понимал, что через какое-то время Советский Союз вступит в войну с Германией; что фактически основной причиной такой настойчивости с его стороны было желание получить защитные буферные зоны с западной стороны и выиграть время для укрепления советской армии. Но совершенно ясно, что в то же время ни он, ни его окружение не ожидали молниеносной и окончательной победы Германии над Францией в июне 1940 года и того, что смертельная опасность нависнет над Великобританией. Я убежден, что советские руководители и не предполагали, что в рамках одного года Германия изменит свое отношение и развернется против Советского Союза. Безусловно, они старались, как могли, сохранить хорошие отношения с Гитлером; всячески пытаясь угодить ему, поддерживали и одобряли развитие нацистской военно-экономической деятельности. Советская пропаганда поддерживала нацистскую Германию перед всем миром. Российское правительство заботилось о том, чтобы Германия получала продовольствие и сырье, в то время как собственное население было вынуждено ограничивать себя во всем; и это несмотря на тот факт, что Германия не выполняла свою часть соглашения. Правительства Америки и Британии за несколько недель перед тем, как немецкие танки прорвали русские границы, предупреждали Москву о готовящемся немецком вторжении. Советское правительство проигнорировало эти предостережения. Желание избежать войны с Германией или, по крайней мере, отсрочить ее явственно прозвучало в речи Молотова, министра иностранных дел Советского Союза, на встрече с послом Германии в Москве накануне вторжения. Из записей немецкого посла:
«Ряд факторов свидетельствует о том, что правительство Германии недовольно советским правительством, – преувеличенно униженно начал Молотов. – Даже ходят слухи, что надвигается война между Германией и Советским Союзом. Они основываются на том факте, что Германия никак не отреагировала на заявление ТАСС от 13 июня; оно даже не было опубликовано в Германии. Советское правительство не понимает причин, вызвавших недовольство со стороны Германии. Если югославский вопрос вызвал такую реакцию, то я уверен, что могу прояснить его, тем более что это дело прошлого. Я буду чрезвычайно признателен, если мне предоставят возможность объяснить сложившуюся на сегодня ситуацию в германо-советских отношениях».
Молотов умел одинаково хорошо унижаться и нападать. Удар, однако, был нанесен. Советский Союз должен был искать силы для борьбы за выживание.
Правительства Британии и Америки решили забыть прошлое и прийти на помощь России. Со стороны Британии это было не более чем проявлением инстинкта самосохранения; а вот Соединенные Штаты действовали строго в соответствии со своей политической линией в части помощи любой стране, воюющей с нацизмом.
