– одни занимались главным образом земледелием, другие были последними представителями очень древних родовых общин, третьи – носителями еще более примитивного хозяйственного уклада. В Европе, особенно в центральных ее областях, земледельческие общины, жившие на берегах рек, по-видимому, вносили свою лепту в хозяйство господствовавших племен скотоводов – служили объектом набегов и грабежей, платили дань, находились в рабской зависимости.
Североальпийская культурная провинция. На протяжении 2-го тысячелетия до н. э. климат умеренной зоны Европы становился все суше, сначала это послужило одной из причин упадка в первобытном сельском хозяйстве, а со временем значительно сократило численность поселений с примитивным земледельческим укладом. Изучение погребальных ритуалов и остатков материальной культуры позволяет сделать вывод о всеобщем переходе населения к скотоводческому хозяйственному укладу и о том, что к концу XIII века до н. э. на землях, лежащих к северу от Альп и от Богемии до Рейна, то есть на прародине кельтов, начала разворачиваться финальная серия важнейших событий протоистории.
Прежде всего, это появление радикально нового комплекса материальных культур и как результат изменения в погребальном ритуале на прибрежных территориях Верхнего Дуная. Носителями новой культуры стали в первую очередь племена, заселявшие земли современных Австрии и Баварии, а также связанные с ними общины в Юго-Западной Богемии. Будучи оседлыми земледельцами, они занимали совершенно другие ареалы, нежели более древние племена скотоводов, уже завоевавшие определенные позиции в Европе. Разумеется, прежние земледельцы покинули приречные равнины не потому, что климат стал слишком засушливым, – скорее они были вытеснены людьми, которые принесли с собой более совершенные приемы обработки земли.
Эти люди основывали поселения и жили в прямоугольных деревянных домах, окруженных садами и возделанными землями. Именно им Европа обязана появлением оседлого земледелия и бурным развитием бронзового литья – возникновением новых приемов обработки металлов, новых форм оружия и орудий труда, а также применением металлических изделий в самых разных областях хозяйства (рис. 4). Трупы они чаще всего сжигали, а прах и остатки костей помещали в особые сосуды, или урны, для погребения в могильниках. Многие такие кладбища столь обширны, что получили название полей, после чего в научный обиход вошел термин «культуры полей погребальных урн».
Первобытная сельскохозяйственная цивилизация процветала на землях Верхнего Дуная, укоренилась в районе швейцарских озер, в долинах Верхнего и Среднего Рейна, а со временем проникла еще дальше к западу и северу. Экспансия протекала медленно, по мере того как возникала потребность в завоевании новых земель, но вместо боев часто завязывались торговые связи с коренным населением, и результатом стало смешение старых и новой культур, с сильным преобладанием последней, причем на разных ареалах этот синтез приобретал свои характерные черты.
В связи с вопросом о происхождении кельтов население так называемой североальпийской культурной провинции полей погребальных урн с центром на территории современных Южной Германии и Швейцарии (карта 2) требует более пристального изучения.
Исторический фон, послуживший основой для развития культурного и хозяйственного уклада прежних обитателей провинции, которых можно считать ее аборигенами, уже был очерчен. Теперь необходимо попытаться уточнить некоторые факты и разрешить вопросы, связанные с условиями возникновения новых предпосылок эволюции, ибо огромный размах экспансии упомянутой культурной провинции объясняет далеко не все.
Истоки культуры полей погребальных урн. В этом контексте необходимо вернуться к юго-восточной зоне Европы. Анатолийские торговые связи, налаженные медных и бронзовых дел мастерами в начале 2-го тысячелетия до н. э., были по-прежнему прочны; торговые пути пролегали по Балканам, вдоль Среднего Дуная к золотоносным притокам реки Тисы и к Трансильвании, где находились богатые месторождения меди. На территории этого региона, от Балкан до Трансильвании, зародились самобытные культуры бронзового века, ареалы их распространения напрямую связаны с районами сосредоточения бронзового производства и торговли. Сведения об этих культурах в некотором смысле ограничены жесткими рамками археологических исследований, проводившихся на территории региона, однако известно, что крупные общины бронзового века долгое время существовали на обширных землях вдоль Среднего Дуная, в том числе у подножия Словацких гор, а также в Трансильвании и в бассейнах притоков Тисы. В середине 2- го тысячелетия до н. э. очень важное влияние на население этого региона оказала минойско-микенская цивилизация эгейцев. Вероятно, в значительной степени это произошло посредством торговли золотом и медью, а также другим сырьем, о котором не сохранилось никаких свидетельств, и, возможно, рабами.
Необходимо принять во внимание три особо значимых фактора, касающихся населения Среднедунайского региона в расцвет бронзового века: это были оседлые деревенские жители, практиковавшие преимущественно погребальный ритуал трупосожжения с захоронением праха в урнах на обширных кладбищах, а их ремесленники, занимавшиеся изготовлением металлических изделий, испытывали сильное влияние со стороны средиземноморцев и именно от них могли перенять новые виды оружия и орудий труда.
Здесь необходимо упомянуть о том, что властителями микенского мира в середине 2-го тысячелетия до н. э. были индоевропейцы, говорившие, очевидно, на греческом языке, – такой вывод позволяют сделать расшифрованные не так давно тексты линейного письма Б. Однако погребальный ритуал трупосожжения не был в ходу у греков тех времен.
Возникновение обряда кремации в том виде, в котором он впервые появился в эпоху венгерского бронзового века и позднее распространился на север и запад Европы, представляет собой довольно сложную научную проблему. В свое время кремацию практиковали неолитические общины в Восточной и Центральной Европе, изредка прибегали к ней и позже – вероятно, в особых ритуальных случаях, – так что по своей сути появление полей погребальных урн не внесло ничего нового в практику захоронений. Археологические исследования, касающиеся веков, о которых идет речь, свидетельствуют о существовании в ту пору на территории Малой Азии целой провинции с развитым кремационным ритуалом, а керамические предметы, найденные в Венгрии и на соседних западных землях и принадлежащие к культуре полей погребальных урн, несут на себе отпечаток анатолийского стиля, что, возможно, указывает на их происхождение от восточных металлических образцов.
В отличие от микенян хетты сжигали тела своих умерших царей, как это известно из письменных источников, а недавно на территории их древней столицы археологи открыли кладбище, содержащее остатки трупосожжений. Таким образом, можно предположить, что территории Юго-Восточной Европы до Малых Карпат находились в сфере распространения анатолийской культуры во 2-м тысячелетии до н. э., а возможно, и с более ранних времен.
Смутные времена. В эпоху расцвета Микен европейская торговля была ориентирована главным образом на этот рынок, что принесло ощутимые результаты в освоении новых декоративных стилей и приемов производства. Закат микенской цивилизации и распад хеттской империи, начавшийся в XIII веке до н. э., пошатнули основы международного порядка и хозяйственного уклада. Свидетельства тому – участившиеся разбойные набеги в прибрежных районах Восточного Средиземноморья – хорошо известны истории. Предположение о том, что грабежами промышляли обитатели Центральной Европы, малоубедительно – в соседях у средиземноморцев было множество варварских племен, которые занимали более выгодные позиции для нападения, – однако отголоски событий в этом регионе были, по всей видимости, весьма ощутимы на Среднем Дунае. Суматоха на Средиземноморье могла заставить многих земледельцев бросить свои дома и переселиться в верховья Дуная. Это всего лишь один из множества аспектов, связанных с вопросом распространения полей погребальных урн на территории Европы. Причина их появления в Северной Италии и еще более отдаленных землях на севере Карпат, в Восточной Германии и Польше требует подробного рассказа о других популяционных группах и культурах, что выходит за рамки обсуждаемой темы.
