территорию ты не покинешь. Если только будешь два километра лесом толкать машину в сугробах. Насколько я тебя знаю, ты на такое не способна. Ногти сломаешь. Потому убирайся отсюда и в темпе. А здесь мы пока устроим мини-морг. Перенесем тело Паши. Дети сейчас встанут, надо их оберегать от потрясений. Чего застыла?
— Никуда я не пойду, можешь хоть в снег этого мерзавца закопать, чтобы не вонял! Убирайся!
— Не испытывай мое терпение, я с перепоя особенно нервный. Шевелись!
— Ненавижу тебя!
— Это я уже слышал.
Нора попятилась в номер и, после секундного раздумья, стала энергично швырять в сумку свои тряпки.
— Милая, тебе помочь? — сказал он, заглядывая в люкс. А хорошо устроился коммерческий!
Вещей у Норы было так много, что он невольно вспомнил вчерашнюю перепалку с женой. У Норы с собой было аж три вечерних платья! И не счесть брюк, свитеров и кофточек. Не говоря уже о косметике. Перед зеркалом на туалетном столике стояла батарея губной помады, лака для волос и кремов. Леонидов без колебаний смел все это в сумку. Нора зло сверкнула глазами, но ничего не сказала. Похоже, она смирилась.
Наконец он вытащил Нору и два ее баула из номера и поволок все это на второй этаж. Истерического визга он никак не ожидал. Но, увидев Пашу, Нора завизжала. Алексей кинулся к женщине и попытался зажать ей рот.
— Дура, что ты орешь? Дети спят!
— Мне плохо. Как это отвратительно! Подумать только, еще вчера это тело было в моей постели!
— Ему еще хуже, а мне и подавно. Что касается постели, прими мои соболезнования. Можешь сегодня ночью лечь рядом, не надо так убиваться. Сядь сюда, — он пихнул Нору в сторону дивана.
— Нет! — она стала брыкаться, поднимая шум.
— Выпей сока, водки, коньяку, только помолчи, психопатка, — Алексей схватил со стола стакан. Тот оказался грязным.
— Нет! — еще громче взвизгнула Нора и оттолкнула его руку.
Где-то уже послышались голоса, скрип дверей.
— Всех на ноги подняла! Ты невыносима! Давай-ка быстро в одиннадцатую, — и он дернул Нору за руку. Дотащив ее до двери люкса Серебряковой, стукнул в нее кулаком и закричал:
— Ирина Сергеевна, приютите девушку!
Дверь открылась…
— Что еще случилось? — взволнованно спросила Ирина Сергеевна.
— Не беспокойтесь: трупов больше нет. Я хочу перенести Пашу вниз, в его номер. А Нора пока побудет у вас. Пока дорогу не расчистят. Потом она уедет. Скорее всего, — усмехнувшись, добавил он. — «А вдруг она — убийца?»
— Да-да, конечно. Нора, проходите.
— Не помните случайно, в какой номер заселились сильные мужчины спортивного телосложения? Мне понадобится помощь.
— В девятнадцатый Манцев с Липатовым вчера селились, — наморщив лоб, сказала Ирина Сергеевна. — Дайте девушке воды и не выходите пока из номера, ради бога! И ее не выпускайте.
— Хорошо.
Дверь люкса закрылась. Леонидов метнулся по коридору, искать номер девятнадцать. Нашел и забарабанил в дверь:
— Открывайте! У нас ЧП!
На пороге появился заспанный Липатов:
— Что случилось?
— Случилось, — Алексей заглянул в номер. Вторая кровать была пуста. — А друг твой где?
— А я знаю? Что, завтракать пора?
— Выйди в холл. Как у тебя с нервами?
— Не понял.
— Поймешь. Штаны надень.
Из соседнего, восемнадцатого номера Алексей вытащил трясущегося Глебова.
— Борис Аркадьевич, перестаньте трястись. Вы уже надели контактные линзы? Идемте. Мне нужна ваша помощь.
В холле Липатов увидел мертвого Пашу и занервничал:
— Вот и погуляли! Как же это его угораздило?
— Давайте, мужики, берите его за ноги, и -вниз!
— Почему это я должен его куда-то тащить? -запротестовал Липатов. — Я не люблю покойников! И вообще…
— Давай, давай, не расклеивайся. Надо его убрать.
Втроем они кое-как, цепляясь за перила и ежесекундно спотыкаясь о ступеньки, спустили на первый этаж тело Павла Сергеева. Внесли в люкс, положили на одну из кроватей. На тумбочке рядом с ней лежал комплект накрахмаленного постельного белья. Паша так и не успел им воспользоваться.
Леонидов взял негнущуюся простыню, на которой стояло синее клеймо и надпись «Лебедь» и накрыл ею тело. Потом отпустил Глебова и Липатова. «Спи спокойно, друг», — сказал он Паше. Потом закрыл дверь ключом с биркой, на которой была выбита цифра «1», и положил этот ключ в карман куртки. Он так и не успел раздеться. В другом кармане лежала кассета с записью вчерашней вечеринки.
И вовремя они это сделали. Вопли Норы, похоже, разбудили всех. В холле стал собираться взволнованный народ. «Что случилось?» — спрашивали люди, переглядываясь. Появилась Саша в спортивном костюме, заспанные Калачевы, тихая жена Глебова. Леонидов понял, что пора брать слово.
— Дамы и господа, минутку внимания, — сказал он. В холле сразу же наступила тишина. -У меня для вас неприятное известие. Сегодня ночью произошел несчастный случай с Павлом Сергеевым. Он слишком много выпил и, не удержав равновесия, упал с балкона. К сожалению, насмерть. Пока не приедет милиция, не расходитесь, коттеджа не покидайте, к тому же пока вам это и не удастся сделать. Ночью шел снег, дорожку замело. Предлагаю дамам навести здесь порядок, помыть посуду и накрыть стол для легкого завтрака. Запас продуктов у нас достаточный. Просьба не паниковать, здесь все-таки дети.
Он закончил речь и оценил реакцию присутствующих. Женщины занервничали и начали переглядываться. Внимание привлек обагренный кровью угол стола. Леонидов принес из своего номера чистое полотенце и закрыл злосчастный угол. На полотенце он водрузил бутылку из-под шампанского. Мужчины дружно пошли курить. Видимо, хотели обсудить ночное происшествие. Алексей этому препятствовать не стал.
Первой пришла в себя повариха. Подошла к столу и стала собирать грязную посуду. Ее уверенные действия произвели впечатление на остальных. Дамы очнулись и принялись ей помогать. Она же уверенно распоряжалась: «несите коробки», «колбасу режь», «чайник поставь». Леонидов настороженно разглядывал высокую худую женщину со злым лицом, в особенности ее энергичные руки. Она кромсала ветчину с такой силой, что ему стало не по себе.
«Кто знает? Не женщина, а нечто! Высокая как гренадер! Прямо женский спецназ, а не работник кулинарного фронта. Такая толкнет — не то что фанеру проломишь, полетишь со свистом, как ракета 'земля — воздух'. Но что ей делить с Пашей? Опять-таки, кто знает? Надо будет к ней присмотреться», — размышлял он, продолжая наблюдать за Валерией Семеновной.
Принесли закипевший чайник. Мужчины вернулись и начали рассаживаться вокруг стола. Ощущение праздника пропало. Еще вчера здесь было так хорошо! Тепло, уютно. Гремела музыка, все веселились. В свете дня все выглядело по-другому. В холле дуло изо всех щелей, в углах висела паутина, мебель была старая, рассохшаяся. Все были раздражены похмельем и нежданно-негаданно свалившейся бедой. В коттедже труп. Это значит: будут проблемы.
За пыльным окном, как чадящая свеча, едва теплился пасмурный зимний день. Небо по-прежнему было хмурым. Кто-то из присутствующих несмело предложил опохмелиться, народ поежился, но не
