Со скоростью, удивившей его самого, он прыгнул вперед и откинул подушку. Там, куда дедушка каждую ночь опускал голову, лежал локон волос, свернутый в тонкую черную петлю. Чувство вины обожгло Фабиана, словно едкая кислота, когда он вырвал локон из слабых пальцев старика.
Амос закричал, словно раненое животное.
Фабиан выбежал через служебную дверь; крик дедушки звенел у него в ушах. Выскочив из-за гобелена, он выждал мгновение, чтобы убедиться, что в поле зрения никого нет. Не слыша ничего, кроме душераздирающих воплей Амоса, он выскользнул из ниши… и налетел на кого-то, стоящего сразу за углом.
Фабиан поднял взгляд и изумленно открыл рот.
— Ч-что ты тут делаешь? Я думал, т-ты на охоте!
— Планы изменились, — прошипел Уорик, разглядывая разорванную, окровавленную одежду сына. — Решил пораньше вернуться — и что же я вижу? — Он грубо схватил Фабиана за плечо. — Теперь ты объясни мне, какого черта болтаешься тут посреди ночи!
Фабиан открыл рот, но не смог произнести ни слова.
— Ну же, говори!
— Уорик! — окликнул его Амос.
Уорик злобно посмотрел на сына и, не отпуская его плеча, поволок по коридору к комнате Амоса.
— Что такое, отец?
Его обычно неприветливый голос сейчас звучал на удивление мягко.
Амос зашаркал к двери, его плечи сотрясались от рыданий.
— Он взял его… Он взял его.
Уорик заметил волосы в руке Фабиана; на его лице промелькнуло понимание.
— Зачем они тебе? Что ты хочешь сделать с волосами своей бабушки?
Фабиан завел руку с локоном за спину.
— Это не… Это волосы не бабушки.
— Отдай! — продолжал рыдать Амос. — Я обещал хранить их вечно!
Глаза Уорика расширились.
— Где девочка?
Фабиан оцепенел.
— Где Таня?
— Она… Она в лесу! — прохрипел Фабиан, не в силах больше скрывать.
Лицо Уорика побелело как мел. Без единого слова он схватил Фабиана за руку и вырвал у него локон.
— Что ты делаешь? — закричал Фабиан. — Отдай!
Он бросился за отцом, который уже спускался по лестнице, оставив позади рыдающего Амоса. Догнав Уорика на площадке первого этажа, Фабиан попытался вырвать у него волосы Морвенны.
Уорик гневно оттолкнул его.
— Отдай! — воскликнул Фабиан. — Ты не понимаешь!
Отец повернулся, схватил его за шиворот и встряхнул, как пес крысу.
— Маленький дурак! Это ты не понимаешь! Ты хоть осознаешь, что натворил? Все эти годы мы из кожи вон лезли, защищая ее, — а ты взял и увел ее прямо туда, где ей угрожает опасность!
Уорик пошел дальше, переступив через Вулкана, лежащего около дедушкиных часов.
Истина начала доходить до Фабиана, и колени у него задрожали. Уорик все знал.
— Мы не понимали, — еле слышно пролепетал он. — Просто хотели помочь.
— Помочь? И кто, по-вашему, нуждался в помощи?
— Оба! Амос и Морвенна!
— Их уже не спасти! Жизнь Амоса кончилась в тот день, когда поползли слухи! А что касается Морвенны, вам не приходило в голову задуматься, что будет, если после пятидесяти лет отсутствия она выйдет из леса, такая же свежая, по-прежнему четырнадцатилетняя? Их ничто не спасет! Ничто и никогда!
Фабиан не знал, что сказать. Слова отца тяжело перекатывались в голове. На первом этаже скрипнула дверь, над перилами возникло лицо Флоренс. Она выглядела осунувшейся, полусонной и была в ночной рубашке.
— Уорик? Что происходит? Все в порядке?
— Все прекрасно, — ровным тоном ответил Уорик, бросив на Фабиана предостерегающий взгляд — дескать, помалкивай. — Просто кое-кому не спится, одни проказы на уме.
— А-а… — Флоренс недовольно взглянула на Фабиана. — Ну, в таком случае увидимся утром.
Дверь ее спальни закрылась. Фабиан посмотрел на отца.
— Ты не расскажешь ей?
Уорик натягивал сапоги.
— Нет.
— Она имеет право знать!
— Она и так скоро все узнает, — мрачно сказал Уорик. — И когда это произойдет… ну, если Морвенна добьется своего, Флоренс не переживет этого.
Фабиан сморгнул слезы стыда и посмотрел на часы. До двенадцати оставалось семь минут.
— У нас кончается время!
— Думаешь, я этого не знаю?
Уорик покинул дом через переднюю дверь и пошел вокруг него к своей мастерской. Фабиан в смятении следовал за ним.
— Куда ты? — спросил он. — Нам нужно в лес, немедленно!
Уорик распахнул дверь в мастерскую.
— Заходи!
Фабиан неуверенно сделал шаг. Никогда прежде отец не позволял ему даже приближаться к своей мастерской, а уж тем более заходить туда, но сейчас Уорик толкнул его в спину, он пролетел через дверь и… сразу же все понял.
Вся дальняя стена от пола до потолка была занята стоящими друг на друге клетками. В самой большой, внизу, сидели два безобразнейших создания. Тот, что повыше, — в его внешности было что-то жабье — вцепился в прутья клетки и усмехнулся.
— Не просто смотри, — сказал он. — Давай отопри!
— А где еще один гоблин? — изумленно спросил Фабиан. — Таня говорила, их трое.
— Брансвик угрозы не представляет. Он наполовину человек. Подменыш. Он просто подражает этим двоим, потому что ничего другого не знает.
Фабиан пробежал взглядом по остальным клеткам. Их было около дюжины, в каждой — один или два фэйри. В одной сидело маленькое сморщенное создание, сжимая пакетик с чаем с таким видом, как будто от него зависела его жизнь. В другой забилась в угол фея камина — крошечная страшненькая девушка в платье из посудного полотенца, глядевшая сквозь завесу длинных волос. Ее лицо просияло, когда Фабиан посмотрел на нее. Она бросила на него пугливый, умоляющий взгляд и снова съежилась.
Уорик снял со стены духовое ружье и принялся заряжать его.
— Почему они в клетках? — спросил Фабиан.
— Потому что вот как они мне отплатили! — ответил отец. — Потому что один из них предал нас!
Он достал связку ключей из плаща. Фабиан заметил на полке рядом с вешалкой большую банку серовато-зеленой, подозрительно знакомой жидкости.
— Но почему?.. — Внезапно Фабиан почувствовал себя совсем больным. — Почему они не убегают?
— Клетки железные. Они не могут сбежать, пока я не освобожу их.
— Все это время ты знал, что на самом деле произошло с Морвенной Блум.
Уорик повесил на пояс охотничий нож.
— Все это время волосы были здесь, прямо у меня под носом. Флоренс всегда подозревала, что Морвенна достаточно хитра, чтобы оставить здесь что-то для защиты. — Уорик внимательно осмотрел
