Роб жестом подозвал к себе пса:
— Собакам необходимо любить и быть любимыми. Собаки способны на безграничную верность. Собачий характер таков, что им постоянно нужно изъявлять любовь, поэтому они бывают очень преданными.
Линда задумчиво на него посмотрела.
— А разве то же самое не относится и к женщинам?
— Не знаю. Я никогда не был женщиной.
— Но ты не был и собакой, — парировала Линда.
— Ну, — ответил он, — собак я неплохо изучил.
— Сдаюсь, — она удивленно улыбнулась, — ты победил.
Они вместе прошлись по палубе. Псу больше не нужен был поводок, он все равно не отходил от Роба ни на шаг.
— А что произойдет, когда мы прибудем в Нью-Йорк и доктор Диксон заберет Лобо? — спросила Линда.
Роб весело взглянул на нее:
— Не думай, что я столь жесток. Я не стал бы приручать собаку, если бы такое могло произойти.
— И что же будет?
— Доктор Диксон подарил пса мне. Мы с ним подружились.
— Но это очень дорогая порода.
— Все зависит от того, что понимать под этим. Многие были бы не прочь выложить изрядную сумму за собаку с такой родословной, экстерьером и умом, а иные предпочли бы приобрести полностью обученную собаку.
— Пес еще не полностью обучен?
— Не в моем понимании.
— Доктор Диксон — любопытный человек. Он очень замкнутый и одновременно приветливый. Никто не знает точно, чем он занимается. Я слышала, что он специалист в какой-то загадочной отрасли медицины, но никто так и не разузнал в какой? Может быть, тебе он рассказывал?
— Судебная медицина, — пояснил Роб.
— Что это такое?
— Юридическая медицина. Медицина, имеющая касательство к нарушению закона и судебным разбирательствам.
— Убийства? — спросила Линда.
— Разное. Впрочем, сам Диксон не любит об этом говорить. Люди могут не так понять. Раз он не поделился с остальными пассажирами, было бы лучше, если бы и ты ничего никому не рассказывала.
— А когда мы вернемся домой, ты снова займешься своими собаками?
— Мне бы хотелось, чтобы ты увидела мой дом, — серьезно сказал Роб, — увидела моих собак и… ну, я надеюсь, ты не исчезнешь из моей жизни? Ты живешь в Фалтхевене…
— Я бы с удовольствием посмотрела, как ты работаешь со своими подопечными, — поспешно перебила его Линда. — У меня есть твой адрес. Ты позволяешь приезжать к тебе любопытным?
— Я бы очень хотел, чтобы ты приехала ко мне.
— Роб, она неожиданно повернулась к нему, — у тебя есть машина?
Он рассмеялся:
— У меня есть старый помятый фургон, в котором я перевожу собак, но он не совсем прилично выглядит.
— Тебя кто-нибудь встречает… в порту?
— Нет, а что?
Она торопливо объяснила:
— Я только что получила телеграмму. Моя друзья будут встречать меня на машине, и я еду с ними. Хочешь поехать домой на моем автомобиле? Перевезешь весь свой багаж и…
— Отлично, — обрадовался Роб, — если это не причинит тебе неудобств.
— Конечно нет. Я заберу вещи и поставлю автомобиль в гараж, а ты просто уедешь на нем. Только тебе придется заправиться, бак почти пустой.
— Я перегоню его куда…
— Не надо его перегонять, — возразила она. — Оставь пока у себя, а я приеду за ним. Через несколько дней я буду проезжать неподалеку от тебя. Ты ведь будешь дома?
— Скажи когда, и я обязательно буду дома.
— Не надо. Не жди меня специально, Роб. Но я… — Она замолчала и недовольно нахмурилась, заметив Мертона Острандера, который, слегка наклонившись из-за качки, шел к ним по палубе.
— Всем привет! — сказал он. — Как сегодня собачка?
— Спасибо, хорошо, — ответил Роб.
— Мы с Робом беседовали, — тихо произнесла Линда.
— Я так и понял, — жизнерадостно откликнулся Острандер, — и совершенно уверен, что ты забыла о состязании по пинг-понгу.
— А что такое?
— Мы с тобой должны были начать игру пять минут назад, — напомнил Острандер, выразительно постукивая пальцем по циферблату наручных часов. — Состязание уже подходит к финалу…
— Да ну его, твое состязание! — отмахнулась Линда. — Я спущусь позже.
Он покачал головой:
— Так нельзя, Линда. Стол на это время оставлен нам. Второй матч уже завершен. Все должно быть готово к финальным играм, которые начнутся в половине третьего.
Она чуть поколебалась, едва скрывая раздражение.
— Ну хорошо! — решила она. — Предупреждаю, я буду безжалостна.
— Я люблю безжалостных женщин, — парировал Острандер. — Увидимся, Роб!
Роб мрачно смотрел им вслед. Он чувствовал, что ему удалось проникнуть за барьер, который Линда воздвигала каждый раз, как он начинал спрашивать ее о личной жизни. Сейчас момент был самый подходящий. Ему даже показалось, что Линда вот-вот расскажет ему что-то важное.
Роб прогуливался по палубе, пес шел рядом. Вдруг Роб заметил, что с верхней палубы за ним наблюдает Харви Ричмонд. Когда Роб проходил мимо этого добродушного грузного человека, Ричмонд сказал ему:
— Ты славно поработал с псом, Трентон.
— Спасибо.
— А что с твоей знакомой? Я видел ее на палубе с Острандером минуту назад.
Роб чуть было не послал его к черту, но сдержался.
— По-моему, они оба участвуют в турнире по пинг-понгу, — сухо произнес он, вежливо стараясь дать отпор любопытному спутнику.
Но Ричмонд ничего не заметил.
— Острандер ночью совершил занятный поступок, — продолжал он.
— Да? — В голосе Роба звучало ровно столько интереса, сколько того требовала обычная вежливость.
— Точно, — искренне уверил его Ричмонд. — Выбросил в море коробки с колокольчиками. Забрал их все из багажного отделения — и ну кидать за борт! Линда Кэрролл очень возражала, уговаривала, мол, он обещал ей подарить четыре колокольчика. Она хотела повесить их на шеи коровам на своей ферме. Он в результате дал ей четыре штуки, но ей пришлось устроить бурную сцену, чтобы заполучить их. Остальное он выкинул в море.
— Выкинул в море?! — удивленно воскликнул Роб. — С чего бы ему вдруг выкидывать колокольчики в море?
— Сказал ей, что они слишком тяжелые, чтобы таскаться с ними, — ответил Ричмонд. — И еще, что он передумал читать лекции о своей поездке по Европе и демонстрировать колокольчики. Кажется, дальше он решил путешествовать налегке. Странный парень этот Острандер!
