расшифровывали как «главный вредитель». Основную редакторскую работу делал его заместитель — тишайший Василий Иванович, имевший прозвище «дядя Василина», а за собой Валерий Борисович оставлял решение вопросов «политического» характера.
Услышав от Мари, что главный редактор вдруг проявил интерес к моей работе, я почувствовала недоброе и посчитала, что лучше вначале отправиться к «дяде Василине», однако теперь, получив конкретный приказ, не могла ему не подчиниться.
— Ни пуха ни пера! — пожелала мне Марта.
— К черту, Марик! — Взяв папку с материалами командировки, я направилась к двери.
— Я буду держать за тебя кулаки! — Марта продемонстрировала свои кулачки, которыми даже комара не испугаешь.
— Вот кулаков мне как раз не хватает! — согласилась я и поделилась сомнениями: — Меня гложут плохие предчувствия, но я буду бороться до конца!
У меня решительности хватит на троих, особенно когда я знаю, что права. Лакмус при моем появлении величественно скосила глаза, ожидая, что я поинтересуюсь, свободен ли Валерий Борисович, чтобы выдать заранее приготовленную фразу. Игнорируя секретаршу, я быстро прошла к двери кабинета и, не стучась, открыла ее. Сзади раздался то ли вскрик, то ли стон — может, Лакмусу стало плохо? Но я не из «Армии спасения» и не собиралась реагировать на ее вопли.
Лицо у главреда было напряженным от волнения, он сидел, втупившись в экран монитора. «Вот Бог послал начальничка — в игры играет!»
— Проходи, Иванна. Кофе будешь? — Он с сожалением оторвался от экрана.
— Спасибо, нет. — Присев на стул, я скрестила ноги.
Короткая юбка при этом задралась, и, поправляя ее, я уловила его взгляд. «Да, ноги у меня в порядке — как говорят мужчины, от шеи растут. Хорош товар, но не про вас, Валерий Борисович».
«Это так подействовали на него мои ноги? Он что, раньше их не видел? Или это преддверие грядущих неприятностей — от штиля к урагану?)»
— Буду и хочу, — не раздумывая, согласилась я. — А можно коньяк отдельно, к кофе? — Когда я общалась с Валерием Борисовичем, то в меня будто вселялся черт и поведение мое становилось вызывающим. Коньяк я не люблю, а тут попросила, только чтобы подразнить шефа.
— Конечно! — обрадовался Валерий Борисович и по селектору: — Мари, захвати два бокала.
— Вот класс — Лакмус просто умрет от злости, прислуживая мне! — У меня улучшилось настроение. — Может, я зря к главреду так отношусь? Я начала докладывать:
— Поездка оказалась необыкновенно плодотворной. Рядовое дорожно-транспортное происшествие в несколько строк, как мы думали вначале, вылилось в приличную статью. Итак, по порядку: гражданин Бескадин совершил на автомобиле наезд на гражданина Соленого — тот сейчас в больнице с травмами средней тяжести — и, не оказав ему помощи, попытался скрыться. Когда его начала преследовать патрульная машина ГАИ, открыл стрельбу из травматического пистолета, оставив на их автомобиле следы от резиновых пуль. Гаишники в свою очередь открыли стрельбу и, пробив колесо, заставили его остановиться. Нарушитель продолжал отстреливаться, как говорится, до последнего патрона, и лишь потом его смогли захватить. Бескадин был в невменяемом состоянии, но не от алкоголя, а от наркотиков. В его машине обнаружили пакетик с пятью граммами кокаина и портфель с крупной суммой в валюте. Он начал угрожать гаишникам, предъявил удостоверение помощника депутата и потребовал, чтобы ему дали возможность связаться с его шефом — депутатом Крловоротовым. Гаишники решились вместе с ним поехать по адресу, названному гражданином Бескадиным, и оказались в подпольном борделе-сауне, где депутат Коловоротов, в не лучшем состоянии, чем его помощник, развлекался с голыми, явно несовершеннолетними девицами. Один из гаишников, получив крупный нагоняй от начальства за излишнее усердие и оказавшись на грани увольнения, позвонил в редакцию, и я срочно отправилась в командировку. В подтверждение своих слов он передал мне тайно сделанные мобильным телефоном снимки — они у меня на флешке. Кроме этого, у меня есть диктофонная запись беседы с ним и с пострадавшим Соленым. Сами же Бескадин и Коловоротов в крепких выражениях высказали пожелания в мою сторону и от общения отказались — я это также записала на диктофон. Думаю, моя статья заслуживает того, чтобы попасть на первую полосу. Материал горячий, свежий, как говорится, с пылу, с жару.
— Подумаем, рассмотрим материалы, — как всегда, ушел от конкретики Валерий Борисович. — А где флешка, записи?
— Дала Марте, чтобы она отнесла в фотолабораторию — надо распечатать снимки, а потом она должна расшифровать записи с диктофона. — Мне виляние главреда не понравилось, и настроение стало ухудшаться.
В кабинет с непроницаемым лицом зашла Мари, неся на подносе чашки с кофе и бокалы. Поставив все это на стол, она молча вышла. Валерий Борисович достал из шкафа бутылку коньяка и налил в бокалы. В бутылке явно был не яд, но желание выпендриваться у меня исчезло, и я прикрыла рукой стоящий передо мной бокал.
— Пожалуй, я не буду. Статья сейчас лишь в черновых набросках, над ней еще надо поработать, отшлифовать. А от коньяка у меня голова обычно болит.
— Ничего от такого количества не будет, Иванна, — возразил Валерий Борисович и поднял бокал, хитро поблескивая глазками, отчего стал похож на кота, подбирающегося к сметане. — За успех твоей статьи — на первой полосе!
— Спасибо, — искренне откликнулась я. «За такое не грех и выпить». Я пригубила коньяк и сразу торопливо поднялась. — Я пойду готовить статью — мне часа два потребуется, чтобы довести ее до соответствующего уровня..
— Хорошо. Подготовишь статью — сразу ко мне.
— Предварительно не показывая Василию Ивановичу? — удивилась я.
Это было что-то новое в практике главного редактора, но мне очень понравившееся. «Дядя Василина» был придирчив, въедлив, и не со всеми его правками я была согласна, часто вступала в спор, обычно заканчивающийся его словами: «Когда будете на моем месте, вот тогда делайте что хотите». Правда, по его тону можно было понять, что он не верит в такой поворот событий.
Окрыленная его обещанием, я, вбежав в свою комнату, заявила Марте:
— Мы в нем ошибались, Марик. Он хоть и не душка, но ничто человеческое ему не чуждо. Со временем он может стать неплохим главным редактором. Теперь главное: меня ни для кого нет! За два часа надо подготовить статью на Первую полосу! Будешь отвечать на звонки по моему мобильному телефону.
— Тебе только что звонил мужчина, представился нотариусом Чирляевым. Это твое новое увлечение? Голос очень приятный.
— Фамилия мне незнакома. А неизвестность иногда чревата сюрпризами. Пожалуй, для него я сделаю исключение — отвечу на звонок сама. — Некстати в памяти всплыли презрение во взгляде Егора и с горечью брошенное им: «Провинциалка!» Сжав зубы до скрипа, я отбросила воспоминания и эмоций, готовые захлестнуть меня. «Мне надо работать!»
— Слушаюсь, товарищ начальник! — рассмеялась Марта, но я уже полностью отдалась будущей статье. Время и окружающая обстановка перестали существовать для меня.
— Иванна, это он! — Марта попыталась всунуть мне в руку телефон. — Очень приятный голос!
— Я же просила — не отвлекать! — вскипела я, отмахнувшись, но Марта не отступала:
— Баня, он сказал, что это очень важно! — И я сдалась.
Голос у мужчины был в самом деле очень приятный, его тембр завораживал, пока смысл услышанного не проник в мое сознание.
— Моя фамилия Чирляев, Виталий Геннадьевич. Я являюсь душеприказчиком небезызвестной вам Петряковой Ларисы Сигизмундовны.
— Что с ней?! — Я вздрогнула, вспомнив, как всего несколько дней тому назад она настойчиво просила меня навестить ее, но как раз наметилась эта командировка, и я забыла обо всем на свете.
— Лариса Сигизмундовна скончалась три дня тому назад, и сегодня утром ее похоронили. Согласно завещанию вы становитесь владелицей се двухкомнатной квартиры и всего, что там находится. Как понимаете, это не телефонный разговор. Нам надо встретиться в самое ближайшее время. Когда вам будет
