Пахнет кровью, её немыслимо много, то, что я принял за полноводную реку, является кровью. Она течёт по выжженной равнине, но не оживляет и без того мрачный ландшафт.
Даже для меня, дракона, воздух ядовит, ещё немного и лёгкие расплавятся как свинец. Огромное сердце стонет в груди, непонятно, что даёт ему силу. Я должен умереть и упасть в кровавые воды, но, всё, же взмахиваю крыльями.
А вот и исток страшной реки. Всё завалено мегалитическими тушами соплеменников Пастуха. Тела разорваны, стебли с помутневшими глазами, разбросаны по просторам необозримой для взгляда, дали. Они проиграли битву, оцепенение охватывает душу, но, вскипевшая злость, даёт силы. Мчусь в сторону Вселенского пожара.
— Марфа!!! — извергаю из опалённой глотки крик. Он звучит как орган на низких диапазонах, несётся в пылающую бездну и, затихает, поглощённый огнём. Неужели и её уже нет? Силы стремительно покидают, глаза закатываются, крылья безвольно свешиваются, падаю в пропасть.
— Всё же ты пришёл? — мягко касается сознания мягкий голос и нечто целительное вливается в тело. Вскрикиваю, взмахиваю крыльями и вижу её. Она не улыбается, но взгляд полон нежности. Что-то пронзительно знакомое вижу в её глазах.
— Рита?! — восклицаю я.
— Нет, — голос наполнен печалью и журчит как светлый родник. — Я её не рождённая дочь. А ты, мой отец.
— Как такое, может быть? — задыхаюсь от горя и волнения я. Ту ночь, когда мы были вместе с Ритой, вспоминаю остро и чётко. Неужели она носила под сердцем моего ребёнка?
— Так и было, Кирилл, — она появляется из пространства и обвивает меня призрачными руками.
— Но как, же ты сюда попала, ты же… — я замолкаю и не смею её назвать оборотнем.
— Оказывается, во мне было больше человеческого, чем звериного, — она очень знакомо улыбается и мне кажется, на её лице вспыхивает стыдливый румянец. — Однако, ты не просто так пришёл, я знаю. Ты сможешь победить его.
— Как?
— Дочь моя знает, в ней частичка твоей силы.
— Тебе необходимо отдать всю кровь камню, — журчит голос, словно бегущая речка по чистой гальке.
— Я стану Чёрным Драконом! — в ужасе восклицаю я.
— Э, нет, не станешь.
— Но Он утверждал.
— Он врал. Твой камень, это сердце дракона, твоё сердце. А оно должно омываться кровью, чтоб жил твой организм.
В боку знакомо теплеет, скашиваю глаза, у того места, где бьётся моё сердце, сверкает, словно бриллиант небесной чистоты, мой камень. Взмахиваю чёрными когтями, разрываю плоть под сердцем, обнажается ужасная рана, камень вспыхивает слепящим светом, погружается в меня и соединяется в одно единое с человеческим сердцем. Рана мгновенно рубцуется, а в душе возникает невиданное спокойствие, уверенность и сила.
— Ты обрёл целостность, — с гордостью говорит Рита. — Теперь против тебя бессильна любая чёрная магия и злая сила. Ты Светлый Дракон, Андхараш, величайший из всех драконов, тебе под силу спасти всех нас. Я тебя люблю, Кирилл, — Рита исчезает, а с ней и моя не рождённая дочь.
Взмахиваю крыльями, ураган из огня размело в разные стороны, делаю едва заметное усилие и я над тучами, вокруг Вселенная из звёзд. Я знаю, стоит мне лишь подумать, и окажусь в любом уголке галактики, для меня не существует ни времени, ни расстояния.
— Однако, пора, — я оказываюсь в логове Главного Беса в тот момент, когда он шепчет:- Навьи, они ваши.
Я в обличье человека, но это лишь оболочка, я дракон и вся Сила при мне, её настолько много, даже пространство искажается и прогибается от моего взгляда. Страшные духи мёртвых словно спотыкаются об мой взгляд и, мгновенье, сдуваю их в другую Реальность.
— Что это было? — бормочет Главный Бес.
— Время твоё вышло… шеф! — я не смог удержать издевательский тон.
— Где твой камень? — в ужасе пискнул Главный Бес.
— Он во мне, это моё сердце.
— Как?!
— Вот так, — развожу руками я.
Лицо Главного Беса искажается, вытягивается, подбородок заостряется, появляется козлиная бородка, с треском ломается лоб и из него растут кривые рога, глаза наливаются кровью.
— Брысь! — говорю я. Он лопается как мыльный пузырь, лишь зловонье откатывается в разные стороны, на миг, накрыв всех нас удушливой волной. Всё же подлость, напоследок, он сделал, но врывается свежий ветер и выметает всю вонь, а заодно и армию из нечисти.
Катя бросается мне на шею:- Это, что, сон? Куда всё подевалось?
— Туда, где им место, в Пекельный мир.
— А они вновь сюда не сунутся?
— Да кто ж им разрешит, — смеюсь я, — мы, ведь, драконы. Генерал, — подхожу к нему, в мгновенье рву цепи, опоясывающие его тело, — я хочу взять вашу дочь в жёны.
— А она не против? — улыбается он.
— Ещё не спросил, — густо краснею я.
Прошло ровно девять месяцев, забираю Стелу из роддома.
— Она так похожа на тебя, — счастливо улыбается моя жена, открывает платок, на меня смотрят голубые глазёнки.
— Как мы её назовём? — любуюсь дочерью я.
— Марфой.
