В одном стойбище жил старик с тремя дочерьми. Бедно они жили. Чум дырявый, плохой, одежды тёплой нет. В большие морозы сидел старик с дочерьми в чуме у огня. Ночью огонь гасили, спать ложились, до утра мёрзли.
Однажды в середине зимы поднялась над тундрой страшная пурга. День метёт, другой, третий — вот-вот чумы снесёт. Люди из чумов выйти не могут, голодные сидят.
Сидит старик с дочерьми в чуме, слушает, как пурга воет, и говорит:
— Не переждать нам пургу! Послал её хозяин ветров Котура. Видно, хочет, чтобы мы ему хорошую жену прислали. Иди ты, старшая дочь, к Котуре, не то погибнет весь наш народ. Упроси его, чтобы пургу остановил!
— Как же я пойду? — говорит девушка. — Я дороги не знаю!
— Я тебе маленькие саночки дам. Толкни их против ветра и иди за ними. Будет ветер развязывать вязки на твоей одежде — ты не останавливайся, не завязывай их. Будет тебе в обувь снег набиваться — ты его не вытряхивай, не задерживайся. На твоём пути встретится высокая гора — поднимись на неё. Там остановись, вытряхни снег из обуви и завяжи вязки. Когда будешь на горе, прилетит к тебе маленькая птичка, сядет на плечо. Ты её не гони, погладь, приласкай. Потом сядь на саночки и скатись под гору. Саночки привезут тебя прямо к входу в чум Котуры. Войди в чум, но ничего не трогай. Когда Котура придёт, делай всё, как он велит.
Оделась старшая дочь, встала позади саночек и покатила их против ветра.
Немного прошла — развязались у неё вязки, холодно стало. Не послушалась она отца — стала вязки завязывать. Набился снег в обувь — остановилась она и принялась снег выбивать. Потом пошла дальше, навстречу пурге. Долго шла. Увидела гору, поднялась на неё. Подлетела тут маленькая птичка, хотела сесть девушке на плечо, а девушка руками замахала — прогнала птичку. Села старикова дочь на саночки и скатилась под гору. Остановились саночки у большого чума.
Вошла девушка. Смотрит: лежит в чуме жареное оленье мясо. Развела она огонь, обогрелась и стала с мяса жир отрывать. Отрывает да ест, отрывает да ест. Много съела. Вдруг слышит: кто-то подошёл к чуму. Приподнялась шкура у входа, вошёл в чум молодой великан Котура.
— Откуда ты? Что тебе здесь надо? — спросил.
— Меня отец прислал, чтобы ты взял меня в жёны.
Велел Котура девушке сварить мясо, которое он принёс с охоты, и разделить его пополам.
— Одну половину мяса мы есть будем, — сказал он, — другую положи в корытце и отнеси в соседний чум. Сама в чум не заходи, у входа постой. Выйдет к тебе старуха. Подай ей мясо и жди, когда она вынесет тебе корытце.
Взяла девушка мясо, вышла из чума, а пурга воет, снег идёт — ничего не видно. Что найдёшь в такую метель? Девушка отошла немного в сторону, выкинула мясо в снег, а сама вернулась в чум с пустым корытцем.
Увидел Котура пустое корытце, ничего не сказал, поел и спать лёг. Наутро принёс в чум сырые оленьи шкуры и сказал:
— Пока я хожу на охоту, выделай эти шкуры и сшей мне из них одежду, унты и рукавицы. Вернусь — посмотрю, какая ты мастерица.
Ушёл Котура, а старикова дочь принялась за работу. Вдруг приподнялась шкура у входа, и в чум вошла седая старуха.
— Девушка, — сказала она, — мне в глаз попала соринка. Вытащи её!
— Не мешай мне работать! — говорит девушка. — Некогда мне!
Повернулась старуха и ушла, а старикова дочь мнёт шкуры, кроит их ножом, торопится, шьёт кое-как, да и шить-то нечем.
Вечером Котура вернулся с охоты, спрашивает:
— Готова ли одежда?
— Готова.
Пощупал Котура одежду — шкуры жёсткие, выделаны плохо, сшито всё криво, косо, не по росту. Рассердился он и выбросил старшую дочь старика далеко в сугроб. Там она и замёрзла. А пурга ещё сильнее завыла…
Сидит старик в своём чуме, слушает, как пурга воет, шумит и. днём и ночью, и говорит:
— Не послушалась меня старшая дочь! Не делала так, как я велел! Оттого и не перестаёт выть пурга: сердится Котура. Собирайся в дорогу, средняя дочь!
Сделал старик маленькие саночки, рассказал средней дочери всё, как и старшей, и отправил её к Котуре.
Покатила средняя дочь саночки навстречу ветру. Дорогой у неё вязки развязались, в обувь снег набился. Забыла она отцовский наказ — раньше времени вытряхнула снег из обуви, вязки завязала.
Поднялась на гору, увидела птичку, замахала руками — прогнала её. Села на саночки и скатилась под гору, прямо к чуму Котуры. Вошла, развела огонь, наелась оленьего мяса, стала Котуру ждать.
Вернулся Котура с охоты, увидел девушку, спрашивает:
— Ты зачем ко мне пришла?
— Меня отец прислал, чтобы ты взял меня в жёны!
— Что же ты сидишь? Я голодный, вари скорее мясо!
Когда мясо сварилось, Котура сказал девушке:
— Одну половину мяса мы есть будем, другую положи в корытце и отнеси в соседний чум. Сама в чум не входи, подожди, пока тебе корытце вынесут.
Взяла девушка мясо, вышла из чума, а пурга воет, снег кружит — ничего не видно. Не пошла она никуда, выбросила мясо в снег, постояла немного и вернулась в чум.
Взглянул Котура на пустое корытце, ничего не сказал, поел и лёг спать. Наутро принёс в чум сырые оленьи шкуры и велел девушке к ночи сшить ему одежду.
Ушёл Котура на охоту, а девушка принялась за работу. Торопится, чтобы хоть как-нибудь успеть сшить всё к ночи.
Вдруг вошла в чум старушка:
— Девушка, попала мне в глаз соринка. Вытащи её! Сама я не могу!
— Некогда мне вытаскивать твою соринку! У меня и без того дел много! Уходи, не мешай работать!
Вернулся Котура с охоты, спрашивает:
— Готова ли новая одежда?
— Готова.
Стал Котура одежду примерять. Всё сшито криво, плохо, не по росту. Рассердился он и забросил среднюю дочь в сугроб. И она замёрзла.
А старик сидит в своём чуме с младшей дочерью, самой послушной и любимой, не может дождаться тихой погоды. Пурга воет сильнее, чем прежде, вот-вот свалит чумы…
— Не послушалась средняя дочь моих слов! — говорит старик. — Ещё хуже сделала — разгневала Котуру. Ты у меня последняя дочь, любимая, а придётся и тебя послать в жёны Котуре. Если не пошлю, весь народ погибнет от голода.
Научил старик младшую дочь, как ей идти и что делать. Вышла девушка из чума, стала позади саночек и покатила их навстречу пурге.
А пурга воет, ревёт, с ног валит, глаза слепит. Девушка сквозь пургу идёт, ни одного отцовского слова не забывает. Всё делает, как он наказывал. Развязываются на одежде вязки — не завязывает их, набирается в обувь снег — не вытряхивает его. Холодно, тяжело идти против ветра, а она не останавливается, всё идёт и идёт.
Дошла девушка до горы, поднялась на неё, остановилась. Вытряхнула из обуви снег, завязала вязки.
