– На дороге, что идет по дну оврага…
– Спасибо, дорогой. Теперь они от нас никуда не уйдут! Небо клокочет от разрывов зенитных снарядов. Самолеты уже все в дырах, но мы настойчиво продолжаем разведку: от успеха нашего поиска будет зависеть успех тысяч и тысяч людей. Поэтому пока в баках есть горючее и пока бьются наши сердца, будем искать!
Оглядевшись, снова ныряем в овраг. Пройдя над ним несколько раз, разгадываем, наконец, немецкую хитрость. Овраг полон танков, но их не видно, потому что они укрыты в специальных нишах, вырытых в стенках оврага. Вход в них тщательно замаскирован травой и кустами, но еле заметные квадратные пятна все равно остаются. Значит, сколько квадратов, столько и танков! Вот это находка! Представляю, что бы было, если бы вся эта железная армада завтра обрушилась на нашу пехоту!..
Набрав высоту, беру курс домой.
– Что ж это мы так, товарищ капитан? – недоумевает Кирьянов. – Не побомбили их? Сколько натерпелись, а фашистам хоть бы что?
– Нельзя, Кирьянов. Не должны они знать, что мы их камуфляж раскрыли. Теперь прилетят наши и дадут им дрозда…
Выслушав мой рапорт, командир полка просиял, но строго предупредил:
– Так рисковать запрещаю, Гареев.
Фронтовая дружба и взаимовыручка всегда приходили на помощь товарищам даже тогда, когда по независящим от них причинам они оказывались в плену у противника.
Помню, воевал в нашем полку летчик лейтенант Самуил Блюмкин. Это был кудрявый веселый парень, родом из Одессы. Он знал тысячу анекдотов и рассказывал их с таким мастерством, что вокруг него всегда толпился народ. Однажды самолет Блюмкина не вернулся с задания. Летчики рассказывали, что он загорелся и упал на территории, занятой врагом.
После этого случая прошло, наверное, около года, и вдруг слышим – вернулся Блюмкин! Только совсем не похож на прежнего: вместо густых черных кудрей – изрядная лысина, вместо постоянной веселой улыбки – сурово сомкнутые губы. Один глаз выбит, другой смотрит на тебя так, что холодок по спине пробегает.
Блюмкина и его стрелка захватили фашисты. Они были без сознания. У летчика помята грудь, сломана рука, выбит глаз. Очнулся – и ничего не может понять: фашистский госпиталь! Даже пожалел, что очнулся.
Через некоторое время госпиталь эвакуировали. Раненых советских военнопленных погрузили в вагоны и повезли куда-то на запад. И тут Блюмкин вдруг обнаружил под собой ножовку. Ее подсунул ему один из русских врачей во время погрузки. Он долго вертелся возле него, что-то пытался сказать, но тут появились конвоиры и врач торопливо ушел, сделав раненому летчику какой-то знак. Сначала Блюмкин ничего не понял. Лишь когда острая ножовка послушно врезалась в доски пола, он вспомнил этот случай. В начале войны, вероятно, этого врача гитлеровцы взяли в плен и заставили работать в госпитале.
Раненые летчики с большим трудом выпилили в полу вагона дыру и выбросились в нее на полном ходу поезда. Разбитых и покалеченных, их подобрали партизаны. Накормили, подлечили, а затем самолетом переправили на «Большую землю», в Москву. Долечившись в столичном госпитале, Блюмкин стал просить отправить его на фронт. Ему отказали. Лишь после долгих настойчивых просьб ему разрешили вернуться в свой полк. Зачислили его уже не в качестве летчика: с одним глазом на самолете много не налетаешь.
После освобождения Одессы Блюмкин съездил домой и здесь он узнал, что всех его родственников, в том числе и родителей, фашисты расстреляли.
Нашего бывшего боевого летчика мы встретили тепло. До конца войны он работал адъютантом эскадрильи – сначала со мной, а затем с Протчевым. В 1945 году его демобилизовали, и он вернулся в Одессу.
Советская молодежь хочет знать о подвигах своих отцов. А они свершались не только на фронте, но и в тылу. И не только в военные годы. Например, немало славных страниц в освоение Арктики внесла наша авиация.
Я познакомился с прославленным советским полярником летчиком Мазуруком. О его смелых полетах, в частности, посадке на льдах у Северного полюса, я много читал еще мальчишкой. И вот- неожиданная встреча. Мазурук охотно рассказывал нам об условиях полетов на отдельных участках, о «характере» некоторых морей, о быте и практической деятельности летчиков.
Высадка станций СП-4, СП-5, СП-6 проходила весной, в то время, когда над Ледовитым океаном стоял полярный день. Мне пришлось познакомиться и с полярной ночью.
Это было, когда я летал к полярникам на Октябрьские праздники и под Новый год. На борту моего самолета были праздничные подарки, посылки, письма. Но особенно радостно принимали полярники новогодние ёлки…
Размышляя о том, что должен сказать молодежи, я немного отключился от обстановки, в которой находился. Но когда в салоне самолета засуетились люди, потянулись к выходу, я обернулся к Кусимову и встретил его добрый, внимательный взгляд.
– Вот мы и прилетели, – сказал генерал.
Огромный зал Нефтекамского Дома техники переполнен. Его заполнили те, кому скоро идти на службу в Советскую Армию, и те, за чьими плечами стоят огненные годы войны, не один десяток лет мирного труда и воспитания подрастающего поколения.
На трибуну один за другим поднимаются участники Великой Отечественной войны, руководители предприятий и учреждений, молодые парни, только что вернувшиеся из рядов Советской Армии, юноши и девушки. Чтобы хорошо подготовиться к службе, нужно развивать себя физически, повышать свой политический и технический уровень, стать спортсменом-разрядником, в том числе по техническим видам спорта. Этого настоятельно требует современная техническая оснащенность Советской Армии, обстановка, в которой мы живем. Об этом говорят старшие. Будущие воины слушают их внимательно, с нескрываемым волнением. В конце нашей встречи, обращаясь ко всем своим сверстникам, живущим в Башкирской республике, они скажут:
– Клянемся честно служить своему народу и Отечеству. Мы хорошо знаем, что нам предстоит служить в самой передовой, доблестной, героической армии, для которой нет выше чести, чем охрана созидательного труда советских людей. Мы никогда не забудем, что в рядах этой великой армии сражались Александр Матросов и Минникали Губайдуллин, Николай Гастелло и Иван Кожедуб, наши деды и наши отцы… Клянемся, что никогда не изменим их делу!..
Пройдет совсем немного времени, и многие из этих мальчишек станут отличными стрелками, артиллеристами, танкистами, ракетчиками. И опять будут письма. И опять мы убедимся, что вырастили хороших сыновей…
Глава девятая
Река жизни
С каждым годом река жизни все дальше и дальше уносит нас от невыразимо трудных, горестных и вместе с тем героических лет Великой Отечественной войны. В памяти стираются отдельные штрихи и детали, но она по-прежнему горит и грохочет в наших сердцах.
Когда-то, глядя сверху на дымившиеся руины Сталинграда, я поклялся приехать сюда после войны. И вот я в Волгограде. Его построили буквально заново, потому что долгие месяцы ожесточенных уличных боев и бомбардировок с воздуха превратили город в огромную груду развалин. Сражавшихся развалин! Теперь это огромный город-символ славы и стойкости советского народа.
Значение Сталинградской битвы хорошо понимали и наши союзники, и наши враги. В беседе с советским послом Майским известный политический деятель Англии Ллойд Джордж говорил: «Если вы ее (то есть битву. – М.Г.) выиграете, то Гитлер и все его подголоски погибнут… Ну, а если вы проиграете эту битву… Тогда мне страшно подумать, что станется с человечеством… От исхода того, что совершается сейчас на берегах Волги, в полном смысле зависят судьбы мира».
