– Bay! – заорала Стрелка. – Йес! Мы его сделаем!
– Это, конечно, хорошо, – со скепсисом в голосе заявил Следопыт, – но как мы этот вирус рассылать будем?
– Через «I love you». Как же еще? – изумилась Стрелка такой дубовости.
– Но ведь его каждый дурак знает. Боюсь, номер не пройдет.
– Дураков гораздо больше, чем ты думаешь. И среди них очень много совсем дурных. Открывает первый любовную весточку, приаттаченный файл. Подхватывает дедов троян. A «I love you» по всей его адресной книге рассылает это дело дальше. По его адресам сидят как минимум трое таких же дураков. И каждый из них делает то же самое. Получается цепная реакция. Сервера перегружаются и многие из них тоже цепляют троян. А уж одиннадцатого октября как рванет!
– Между прочим, одиннадцатое будет завтра, – совершенно кстати заметил Танцор, поскольку Следопыт притащил из кухни коробку пива. – Некогда кайфо-вать, блин. Уже три часа. А нам надо не только вирус посеять, но ещё к часу ночи на кладбище поспеть.
00000007: 76
00000008: 04
00000009: 01
OOOOOOOA: 00
OOOOOOOB: FF
АППЛЕТ 111.
СМЕРТИ БОЛЬШЕ НЕТ
К счастью, уже неделю в Москве не было дождей. Поэтому не только джип, но и «БМВ» Танцора нормально, без операции «тяни-толкай», дошел до кладбища.
Нашли могилу Гуськова. Встали к ней мордами и врубили полный свет. Если и была поблизости какая- либо нечисть, то тут же в панике разбежалась-разлетелась-расползлась в разные стороны.
Была полночь. Ровно двенадцать часов.
Небо было усеяно звездами. Подмораживало.
Стрелка выбралась из уютной машины и вскоре застучала зубами от холода. Следопыт притащил охапку сучьев и запалил костерок.
– Какого дьявола в такую рань притащились, – сказала Стрелка, отогревшись. – Теперь дуба тут давай по вашей милости.
– Ты, девушка, дьявола-то не поминай! – строго сказал Танцор, ковыряясь с лэптопом. – Это самая для него удобная посадочная площадка.
– Он, по-твоему, с небес, что ли, спускается?
– Не знаю, не имел счастья… – бубнил Танцор, сосредоточив все свое внимание на жидкокристаллическом дисплее. – Ни разу счастья не имел… И кто там, и откуда… И зачем…
Могила Гуськова несколько преобразилась с тех пор, как её в последний раз видели Следопыт с Танцором. Холмик теперь венчал массивный металлический крест, выкрашенный в синий цвет. Что было абсолютно правильно. Потому что одеяльце, в которое заворачивают новорожденного мальчика, перевязывают синенькой ленточкой. Для девочек нужна красная ленточка. Вокруг холмика соорудили оградку. Внутри был столик и скамейка. Все честь по чести, чтобы прийти и помянуть.
– О! – заорал радостно Танцор.
– Не орал бы, дедушка, – не преминула съязвить решившая позлопамятничать Стрелка. – Не хрена тут всякую нечисть привлекать.
– Молчи, Стрелка. И радуйся! Работает, блин! Нам уже пол-ящика айлавьюшников насыпали. Работает, распространяется! Давай, буди Деда. Пусть старый порадуется.
– Как же, порадуется он. После вчерашнего.
– Ничего, я ему чабреца заварил. Там, в термосе. Как огурчик через десять минут будет.
Стрелка пошла к джипу.
– Ну что, Следопыт, как думаешь, сработает? – спросил Танцор, нервно затягиваясь сигаретой.
– Хрен его знает, – ответил тот откровенно. – Вообще-то я все точно сделал. Как Дед велел. Да и Дед сегодня в ударе был. Меня аж тряхануло током, когда я до него дотронулся. Так что…
Подошел Дед, на которого Стрелка накинула одеяло. Однако это не очень-то помогало. Деда здорово трясло.
– Ты, Дед, стаканчиком-то не руки грей, – сказал Танцор. – А пей из него. Это чабрец. Отличная штука. Да и к костру придвигайся.
Дед начал пить, все ещё смутно представляя, где он и что с ним.
И опять все замолчали. Лишь потрескивали сучья в костре, да хлюпал страдающий Дед.
Довольно скоро он оклемался. Огляделся, понял, куда и зачем его привезли. Спросил Танцора:
– Ну как, работает?
– Работает, Дед, отлично работает. Уже по всей Сети расползлось.
– О, ровно час, – сказал Следопыт, посмотрев на часы. – Через десять минут.
