На самом деле она чувствовала себя плодовитой и необыкновенно счастливой в своем теперешнем положении, и все же испытала блаженство от его заботы. Для человека с такой двусмысленной репутацией он оказался очень заботливым мужем и обещал стать замечательным отцом. Между ним и Тревором уже возникла особая связь.
— Я чувствую себя превосходно, — заверила она его, улыбаясь. Потом ее улыбка исчезла. — Что вам сказал Майкл, когда отвел в сторону за свадебным обедом?
Люк пожал мускулистыми плечами.
— Он сказал, что все это дело завершилось вполне удовлетворительно.
Расслабленно лежавшая на изгибе его руки Мэдлин нахмурилась.
— Что это значит? Об Элис не было никаких разговоров с тех пор, как мы оставили ее в тот вечер на старом складе.
— Я понятия не имею, что это означает, но верю Майклу.
Она тоже ему верила, но для нее все же оставались неясными несколько фактов.
— Как вы думаете, что, по ее мнению, могло быть в дневнике Колина?
Свет лампы очерчивал суровое лицо Люка неясно, но все же достаточно определенно. Он медленно проговорил:
— Я и сам об этом думал. Предполагаю, Колин видел ее с тем, с кем не должен был видеть. Может быть, они просто столкнулись на улице или он неожиданно нанес ей визит. Возможно, это не вызвало у него никаких мыслей, но для нее это было настолько важно, что позже она стала беспокоиться, не записал ли он это в своем дневнике.
— Он увидел ее с Роже?
Она совершенно не знала, кто этот человек и что стоит за этим именем, но понимала, что это что-то важное.
— Я тоже так думаю, — сказал Люк. — Поэтому она украла дневник, нашла, что беспокоиться не из-за чего, а потом совершила роковую ошибку, не вернув его так же незаметно, как взяла. Оставив дневник, чтобы его мог кто-то найти и унизить вас, она совершила серьезную ошибку.
Ее волновало то, что она не понимает, почему Элис относилась к ней так враждебно. Да, существовала скрытая неприязнь, которую Мэдлин не могла в точности определить, но она не знала, что за этой неприязнью кроется еще и откровенная злоба.
— Я и не знала, что она меня ненавидит.
Люк взял ее руку и нежно поцеловал кончик пальца.
— Не вас, дорогая, потому что это невозможно. Вы бесконечно милы. Она ненавидела то, что вы воплощали: женщину, счастливую в замужестве, живущую с любящим мужем и здоровым красивым сыном, которая при этом еще и известна в обществе. Зависть — один из самых серьезных грехов. Из того малого, что я слышал, я сделал вывод, что брат-близнец вашего свекра возмущался тем, что не получил титул. Элис унаследовала от него это возмущение.
— Если бы она не была такой мстительной…
— Вам не понадобилось бы стукнуть по голове лорда Фитча кочергой и не пришлось бы посылать за мной. И я мог бы до сих пор убеждать себя, что та первая ночь, которую мы с вами провели год назад, была ошибкой, — закончил он за нее, и его серебристо-серые глаза блеснули.
Блеснули они довольно порочной вспышкой, подумала она с легкой дрожью. Этот человек воистину ненасытен. И в его объятиях она тоже становилась ненасытной.
— Но вы изменили ваше мнение? — спросила Мэдлин.
Она немного придвинулась к мужу и просунула руку между их тел, трогая и лаская его.
— Это вы изменили мое мнение, — хрипло ответил он. — Доказать это вам еще раз?
— Непременно.
