вмешиваюсь в твою борьбу с нарушителями закона в нашем городе. Меня волнует судьба лишь одного, заметь, невиновного человека! Я хочу знать, что послужило основанием для обвинения Бретта?
Бен прищурил глаза.
— Ты знаешь, я не должен вообще ничего тебе говорить и не обязан посвящать тебя в ход расследования. Но ты сестра моей жены, и я вижу, как ты переживаешь. И я расскажу тебе вот что. Мы нашли следы от спортивных туфель у дома Флемингов. И отпечатки полностью совпадают с оттиском подошв Бретта.
— Ну? — спросила Фиби, ожидая завершения логической цепочки.
— И мы арестовали Бретта, — закончил Бен и выразительно посмотрел на Фиби, как бы желая положить конец этой затянувшейся истории.
— Но это невозможно. — Фиби сделала несколько шагов навстречу Бену, прикладывая невероятные усилия, чтобы сдержать волну нарастающего гнева. — Это самый глупый поступок, который ты когда-либо совершал. Во-первых, Салли исчезла во время прогулки возле совсем другого дома. К тому же существуют сотни причин для того, чтобы следы от обуви Бретта оказались возле дома Флемингов. Например, каждый раз во время пробежки его преследует какая-то огромная собака. Скорее всего она-то и загнала его на газон возле дома Салли. Ты не рассматриваешь ни одного довода в пользу Бретта, но собираешь каждую глупость против него.
Фиби надеялась, что Бен обязательно что-нибудь скажет в ответ. Хоть что-нибудь. Но он молчал.
— Это же полное сумасшествие, Бен. Прошли недели с момента похищения Салли. Если бы следы были оставлены в день преступления, их уже давно смыл бы дождь. Тебе не приходило это в голову? Или ты просто не знаешь, под каким предлогом арестовать Бретта?
Как и большинство уверенных и довольных собою мужчин, Бену не слишком нравилось, когда его выставляли идиотом. Он сверкнул в сторону Фиби прищуренными глазками, излучающими злобу и презрение, и процедил сквозь зубы:
— Это ты так считаешь... А теперь немедленно уходи отсюда и впредь не позволяй себе подобных замечаний в адрес шефа полиции.
— Ты знаешь, что я права, — не унималась Фиби. — Я уверена, сейчас ты уже и сам жалеешь, что арестовал Бретта.
— В последний раз прошу тебя замолчать. — Нервы Бена были уже на пределе. — Ты же никого не хотела слушать, ни меня, ни Энни, когда мы пытались поговорить с тобой; ты даже не пожелала отвечать своей родной сестре, где ты была в ночь похищения.
— Это уже не твое дело, Бен, — сказала Фиби, забыв, что подобные вопросы входят в его прямые обязанности.
— А если нет? — возразил Бен. — А если это касается твоей безопасности? Может быть, ты не способна увидеть факты в истинном свете.
— Не изображай из себя психоаналитика, Бен, — сказала Фиби и подумала о том, что эта фраза наверняка сгодилась бы для романа Бретта. — Я собираюсь отстаивать интересы Бретта и установить правду, а для этого, если понадобится, найму самого лучшего адвоката. И все твои обвинения рухнут!
— Не зарывайся, Фиби, — предупредил Бен, но он не мог не отметить, какой решимостью были полны ее глаза.
— Расскажи, как оформить документы и достать Бретта из твоего мрачного склепа, — вошла в роль Фиби. Она стремилась доказать Бену, что остановить ее будет очень сложно.
— Увы, это невозможно, — ответил тот, преспокойно усаживаясь в свое рабочее кресло. — Я должен отправить его в Чарлстон, следуя букве закона. У меня не будет времени разбираться с ним до завтрашнего утра.
— Что? — Фиби была в смятении. — Но сейчас только десять часов. Почему нельзя сделать это сегодня?
— У полиции много дел. — Бен невозмутимо открыл толстую папку. — Придется ему провести ночь здесь, нравится тебе это или нет.
— Конечно, мне это не нравится, — сказала Фиби. — Если бы я могла что-нибудь предпринять... Я хочу видеть Бретта.
К ее удивлению, вместо отказа Бен встал и подошел к одной из двух дверей, ведущей в другую часть этого негостеприимного здания.
— Он здесь.
Уже на пороге Фиби неожиданно остановилась и повернулась к Бену.
— Зачем Энни звонила мне прошлой ночью? — спросила она.
Он медлил с ответом, решая, удостаивать ее ответом или нет.
— Я думаю, ты все же должна знать, что останки Сью подверглись экспертизе.
— И что установлено? — тут же спросила Фиби.
Бен откашлялся.
— Я ничего не могу официально заявлять, пока не пришло заключение экспертов. Я ожидаю получить его как раз завтра. — Бен как будто делал заявление для газетчиков. — Но, похоже, Сью умерла от удара по голове.
Полученная информация прокрутилась в голове Фиби с огромной скоростью.
— А это не мог быть несчастный случай? — спросила Фиби и увидела, как легкая судорога свела лицо Бена.
— Оставь свои фантазии, Фиби, — ответил он, ухмыляясь. — И запомни, если вы с Бреттом и дальше будете придумывать всякие небылицы, то я запрещу свидания с ним.
Фиби пропустила мимо ушей угрозу и с чувством собственного достоинства отвернулась.
Бретт в это время угрюмо сидел в камере, погруженный в мрачные мысли, и когда распахнулась дверь и неожиданно появилась Фиби, не выразил бурной радости.
— Привет, — сказала она, но так и не услышала ответного приветствия.
— В самом страшном сне не мог себе представить, что когда-нибудь ты навестишь меня в тюремной камере, — насмешливо произнес Бретт.
Фиби нашла глазами стул и села. Она не знала, как объяснить Бретту, что она уже не маленькая девчонка и если уж принимает решения, то доводит их до конца.
— Я не держу на тебя обиды, Бретт, — мягко сказала она.
Бретт едва сдержался, чтобы не пуститься в выяснение отношений. Обида точила его сердце, но Фиби в его сегодняшнем положении была подобна ангелу-хранителю. Ведь она нашла в себе силы пойти против общественного мнения. Ее самоотверженность, редкая для провинциальной, закомплексованной девушки, поистине достойна восхищения, а может быть, и любви.
— Я благодарен тебе. Здесь ты одна на моей стороне, признался Бретт. Весь город мстит мне, и твой родственник возглавляет травлю.
— Тебе нужен адвокат, — перебила его Фиби, стараясь положить конец зародившейся в сердце Бретта обиде на весь мир. Она хотела отвлечь его от переживаний и заставить действовать. — Я знаю хорошего юриста. Он друг нашей семьи, и я могу позвонить ему хоть сейчас.
Бретт нервно потер свой подбородок, и на мгновение замер, прикрыв глаза. Он пытался осмыслить ее слова.
— Послушай, Фиби, я бы принял твое предложение, но мне нужен человек, которому я мог бы полностью доверять. Уже один факт, что он друг вашей семьи, не позволяет мне быть с ним откровенным.
— Ты знаешь кого-нибудь, кто мог бы взяться за твое дело? — спросила Фиби, стараясь отогнать обиду за то, что он опять отказывается от ее помощи. Это удручало ее, но еще больше ее мучила неопределенность их отношений. Ведь несколько последних недель напрочь изменили ее жизнь, внесли смысл и радость в каждый прожитый день. Однако ему, похоже, они доставили одни лишь неприятности.
— У меня есть близкий друг, Филипп Грехэм, и он — отличный адвокат.
Бретт не рассказывал Фиби раньше о Филиппе, а Филипп ничего не знал о Фиби. Впрочем, Бретт
