— Итак, не хочешь ли рассказать мне, что ты делала, бродя в снежный буран по горному лесу, одетая для пляжной прогулки? — достаточно мягко предложил Алан тему для разговора.
— Ну, положим, одета я была не для пляжной прогулки, — возразила Трэлла. — Никак не ожидала, что в это время года вдруг налетит снежная буря.
— Ты живешь здесь достаточно давно и тебе бы следовало…
— Знаю. Ожидать неожиданное.
— Я собирался сказать — быть готовой. Знаешь девиз бойскаутов?
— Я не была бойскаутом, — ответила девушка, наблюдая за тем, как большие мужские руки открыли банку с консервированным супом и вытряхнули содержимое в алюминиевую кастрюлю.
— Это видно. — Мужчина бросил в сторону Трэллы быстрый насмешливый взгляд и направился с кастрюлей к печке. — Если бы они принимали в свои ряды таких хорошеньких девочек, как ты, то я бы, пожалуй, и сам стал бойскаутом.
Ага, значит, ты считаешь меня хорошенькой! Мысль приятная. Конечно, предпочтительно, чтобы эти слова были произнесены не тоном доброго старого дядюшки. Ну да ладно, хоть бы так послушать. Я еще заставлю тебя увидеть во мне нечто большее, чем сестру своего лучшего друга.
Трэлла снова зевнула, поймав предупреждающий взгляд собеседника. Она с трудом подавила желание показать ему язык — не лучший, конечно, способ убедить в том, что она достаточно взрослый человек. Ну три года не виделись, есть же у него глаза, чтобы заметить в ней перемену!
Он, видите ли, переживает — снег идет. Нет чтобы завопить от радости: «Снег идет! Мы одни! И путь эту замечательную хижину занесет по самую макушку».
Губы девушки растянулись в довольной улыбке. Если за это время она не сможет обратить на себя внимание Алана как на женщину, тогда она просто недостойна его. А он отвернулся от окна с мрачным лицом. Трэлла еле удержалась, чтобы не рассмеяться от радости.
2
— Ты еще не сказала мне, что делала, ползая по горам, — напомнил Алан, помешивая суп.
— Я не ползала.
— Да? А мне показалось, что именно этим ты и занималась, когда я наткнулся на тебя.
Ах, как хотелось запустить в своего спасителя подушкой, но не ребенок же она, в конце концов. К тому же от кастрюли с супом исходил аппетитный запах, в хижине было тепло, а рядом — обожаемый мужчина. Прямо скажем, здесь гораздо лучше, чем в занесенном снегом лесу. И не стоит обращать внимания на всякие подтрунивания.
— Интересно, тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, какой ты противный, циничный тип? — спросила она без особых эмоций.
— Как я припоминаю, один или два раза. Есть хочешь?
— Умираю от голода.
Алан ухмыльнулся, услышав, каким тоном были произнесены эти слова. Ни дать ни взять та девочка, которая когда-то неотступно следовала за ним. Воспоминание о веснушчатой непоседе было приятным, но вот Алан обернулся и будто смыло картину былого. Девушка сидела на кровати — край серого одеяла соскользнул с одного плеча, обнажив соблазнительно нежную, кремовую кожу. Нет, не этот образ хранил он в своей памяти.
Алан прочистил горло. Для изголодавшегося по прекрасному полу мужика ну просто провокация какая-то!
— Я дам тебе что-нибудь накинуть на плечи. — Он подошел к самодельной вешалке и снял с гвоздя свою плотную фланелевую рубашку.
— Спасибо.
К ужасу Алана, девушка спустила одеяло до колен, чтобы надеть рубашку. На ней была очень простая нижняя сорочка — гораздо скромнее, чем ему приходилось видеть на женщинах. Но это мелькнуло как бы вскользь, ничуть не повлияв на ход его мыслей. А мысли были заняты тем, что пальцы девушки не слушались ее. Она никак не могла справиться с пуговицами. Неужели все-таки обморожение?
— Дай, я помогу.
Расстроенная Трэлла что-то ворчала себе под нос, а он присел перед ней на корточки и отвел ее руки в стороны. Чем скорее он упакует бедолагу в свою рубашку, тем спокойнее ему будет жить.
— Я чувствую себя трехлетним ребенком, — пожаловалась девушка.
Алан искренне сожалел, что это не так. Возясь с пуговицами, он невольно касался пальцами женской груди. Это настолько выводило его из равновесия, что петли на рубашке вдруг стали казаться ему слишком маленькими. Не забудь: она — младшая сестра Сола. И, значит, — запретный плод! Справившись наконец с застежкой, он закатал вверх длинные рукава рубашки, чтобы высвободить руки. Затем поднялся и поторопился отойти прочь от кровати.
— Я дам тебе сейчас горячего супа, а ты мне расскажешь, что все-таки ты делала здесь одна. Сол знает об этом? — Если ему известно, что непутевая сестрица находится здесь в разгар снежной бури, он с ума сойдет.
— Нет. Никто не знает. — На лице девушки появилось жалобное выражение. — Мне просто хотелось побыть одной какое-то время и привести мысли в порядок.
— Ты отправилась одна в горы, никого не предупредив? — На переносице Алана появились две глубокие складки. — Ты хоть понимаешь всю глупость своего поступка?
— Да.
Алан уже приготовился высказать этой дуре все, что он о ней думает, но это простое признание немного охладило его пыл.
— Ты могла погибнуть.
— Знаю. Когда я поняла, что это не просто снегопад, то решила переждать метель в хижине.
— Ты прошла мимо нее.
— Мне повезло, что ты нашел меня, — заметила Трэлла, постаравшись придать своему голосу легкость, которую не ощущала.
Варево, названное супом, было вкусным. Девушка прикрыла глаза и мелкими глотками пила горячую жидкость. Заметив, что Алан наблюдает за ней, Трэлла смущенно засмеялась.
— Вот уж никогда не думала, что куриный бульон может оказаться таким вкусным.
— Твой голод делает его таким.
Трэлла высунула кончик языка и облизала губы. Если б она могла представить, какую бурю в душе мужчины вызвала эта невинная мимика, то постаралась бы повторить ее.
Алан отвернулся, негодуя на самого себя: слишком долго задержался в этой хижине в одиночестве, если женщина, поглощающая суп, начинает казаться ему сексуальной.
— Где твое снаряжение? — резко спросил он.
— Под полуметровым слоем снега, наверное. Я подумала, что если доберусь до хижины, то наверняка найду здесь необходимые запасы, и решила не тащить тяжелый рюкзак.
— Когда прекратится снег, мы попробуем найти твои вещички. Думаю, что ждать осталось недолго, — сказал он. Но при этом в словах Алана звучало больше надежды, чем уверенности.
А будь ее воля, она бы позволила идти снегу до бесконечности. Чего еще надо? Тепло, безопасно и, главное, Алан рядом.
Девушка наклонилась, чтобы поставить кружку на пол, и вдруг почувствовала резкую боль в мышцах левой ноги. У нее перехватило дыхание. Она стала массировать больное место.
— Часто беспокоит?
— Временами. — Трэлла подняла глаза и увидела виноватый взгляд Алана. Она быстро убрала руку с ноги, будто боль уже прошла.
— Сильно болит?
— Только когда взбираюсь на крутую гору во время снежного бурана, — небрежно произнесла
