домой!
Винс слегка приподнял бровь, как будто неожиданная вспышка Тори его позабавила.
— Но ты наотрез отказалась. И сбежала на другой конец света. — Под его пронзительным взглядом Тори чувствовала себя букашкой, насаженной на булавку. — Тебе тоже высший балл за хорошую память, Тори. Или ты просто такая же обстоятельная и упорная, как твой покорный слуга?
Она с трудом сглотнула, настороженно глядя на Винса. Господи Боже! Не позавидуешь тому, кто возомнит о себе слишком много и попытается выставить дураком этого человека. Такой убьет и не заметит.
— Что-то я не поняла... — Тори поглубже вздохнула и решилась: — Ты действительно сомневаешься в том, что я дочь Джилл?
Лицо его вдруг посуровело.
— Ты не первая, кто претендует на место пропавшей и вновь объявившейся внучки Роджера. У нас тут целая очередь претенденток. А как только в газетах был опубликован некролог, сюда еще набежало репортеров немерено. Благодаря моей милой кузине, которая словно задалась целью отравить жизнь своему отцу и делала все, чтобы ему досадить, даже с собой покончила, наши внутрисемейные дела стали общественным достоянием.
— То есть ты думаешь, будто я тоже из этих лжевнучек? — выдохнула Тори, неприятно задетая еще и тем, как цинично и грубо он отозвался о Джилл. — А тебе не приходило в голову, что моя мама все про тебя рассказала. — Она помолчала и добавила дрогнувшим голосом: — И про тебя, и про Роджера.
— Твоя мама? Джилл? — Его губы скривились в недоброй ухмылке. — Уж не знаю, что она тебе рассказывала... и зачем, но не сомневаюсь, что говорила она только гадости. У моей милой сестрицы был просто талант поливать грязью нашу семью и измышлять о нас всякие непотребства. Даже о родном отце. Хотя, когда нет других талантов... Она была просто ничтожество, лживая тварь!
Тори невольно попятилась — столько злобы было в его словах. Чего он добивался? Чтобы она возмутилась и с жаром бросилась на защиту матери? Может, он рассудил, что если она действительно дочь Джилл, то поведет себя именно так?
— Это твое личное мнение, Винс. Ты можешь думать, что хочешь. — Тори сама удивилась тому, как спокойно звучит ее голос. — Джилл была независимой женщиной, да и что ей еще оставалось, когда приходилось растить ребенка одной? И у меня никогда не было причин сомневаться в том, что она говорит мне правду.
— Неужели? — Винс даже фыркнул. — Мы с тобой говорим об одном и том же человеке?
Тори поняла, что он пытается вывести ее из себя.
— Нет, о разных, — спокойно проговорила она. Винс победно взглянула на нее, как будто ждал, что сейчас она все же признается в том, что никакая она не Виктория Ллойд, и его подозрения подтвердятся.
— Все, что она говорила про вас двоих... вы это вполне заслужили.
Она слишком хорошо знала о том, как Роджер Ллойд жестоко обошелся со своей дочерью, расстроив ее свадьбу с человеком, которого та любила.
— Не всякой женщине посчастливится, — начала Тори, — иметь столь заботливого и любящего отца, который, «переживая» за дочь, станет угрожать банкротством семье ее избранника, если парень осмелится даже подумать о том, чтобы заделаться его зятем. Он только забывает при этом сказать, что дочь беременна. Но зато очень любезно устраивает парня на работу за рубежом.
А когда Джилл возмутилась и ушла в знак протеста из дома, когда Роджеру не удалось сломить ее и превратить в послушную овечку, которой хотел ее видеть, он попытался взять реванш и отобрать у нее ребенка — в тот единственный раз, когда она приезжала. И не без твоей, кстати, помощи! Быть может, сейчас не самое подходящее время об этом говорить, но Роджер просто сломал ей жизнь!
В сером небе над ними пролетел с хриплым криком грач. Винс на мгновение поднял голову. А потом посмотрел прямо в глаза Тори и улыбнулся. Его улыбка была сродни ледяным кристаллам инея на промерзшей траве.
— Тебя, моя милая, ввели в заблуждение, — протянул он снисходительным тоном.
— Правда? — Тори тряхнула головой. Капюшон пальто соскользнул, и серебристо-пепельные волосы рассыпались по плечам. — Хотя ты в любом случае будешь его защищать и всегда найдешь для него оправдание. Он хотел сына... вот ты и стал ему вместо сына. К обоюдному удовольствию.
Он скривился.
— Что ты понимаешь!
— Неудивительно, что Джилл чувствовала себя никому не нужной, — продолжала Тори, не обращая внимания на его реплику. — Ведь ее просто выгнали из дому.
— Надо же. — Жесткий смех вырвался изо рта Винса вместе с облачком пара. — Ты хоть сама веришь в то, о чем говоришь? Когда Джилл начала откалывать свои фортели, мне не было и десяти. Так что я вряд ли смог бы подтолкнуть ее на путь саморазрушения, который она для себя избрала. И ты это знаешь прекрасно... Но в одном ты права. — Было видно, как он напрягся, стараясь сдержать ярость. — Сейчас не самое подходящее время для таких разговоров.
Тори очень хотелось сказать ему, что она прекрасно понимает, о чем говорит, потому что до того, как обстоятельства вынудили ее мать вести ту жизнь, которая в конце концов и убила ее, они с Джилл были очень близки.
Однако последнее замечание Винса заставило Тори прикусить язык. И, надо сказать, вовремя — в их сторону от местной церквушки как раз направлялись две пожилые дамы. Одна скромно остановилась поодаль, а вторая, повыше ростом, помахала Винсу рукой.
— Винс, я еду вместе с Сарой, так что ты за меня не беспокойся. Служба красивая получилась, ты не находишь? — добавила она с одобрением и только потом скользнула взглядом по незнакомке рядом с ним.
Винс улыбнулся пожилой женщине тепло и искренне, без тени того сарказма, который сквозил в кривых ухмылках, предназначенных Тори.
— Мама, представь себе, это изящное сереброволосое существо — наша пропавшая Виктория. Даже не верится, правда? — Он пронзил девушку пристальным взглядом. — Ты же помнишь мою маму?
Глядя на седовласую моложавую даму в элегантном черном костюме, Тори поняла, что ее покидают остатки уверенности. Она что, должна ее помнить? Они уже когда-то встречались? Похоже, Винсент Ллойд именно так и считает. Но Тори — хоть убей! — не могла вспомнить даже о том, чтобы Джилл упоминала о знакомстве с матерью Винса. Разве его родители не переехали на север Шотландии? А сам Винс по окончании колледжа остался в Глазго, и Роджер Ллойд, который всегда был ему ближе, чем отец, взял его на работу к себе в компанию и приобщил к семейному бизнесу.
— Ты хочешь сказать, это внучка Роджера? — удивленно спросила женщина, явно не веря своим глазам.
Тори почувствовала на себе испытующий взгляд Винса и безотчетно стиснула пальцы в кулаки. Чего он ждет? Что она скажет: «Да, я очень хорошо помню твою маму»? И что потом? Он уличит ее во лжи и объявит самозванкой? Схватит ее за шкирку и потащит в ближайший полицейский участок?
Тори лихорадочно пыталась сообразить, как ей ответить, чтобы не возбудить его подозрения еще больше, но тут неожиданно ей на помощь пришла мать Винса.
— Как хорошо, дорогая, что вы приехали. Надеюсь, теперь мы забудем о прошлом и наконец-то узнаем друг друга, как и должно быть в семье. Меня зовут Эллен, если вы вдруг не знаете. — Голос ее звучал вполне дружелюбно, и Тори ощутила легкий укол вины. Она приехала сюда вовсе не для того, чтобы мириться с семьей Ллойд, как, очевидно, решила Эллен. — Только, Винс, — продолжала тем временем пожилая женщина, обращаясь к сыну, — на этот раз память тебя подвела. Буквально на днях я говорила, что ни разу даже не видела дочку Джилл.
Девушка облегченно вздохнула. Слава Богу! Она благодарно улыбнулась Эллен, бросив быстрый взгляд из-под ресниц на Винса.
Вид у того был более чем самодовольный, как будто минутное замешательство Тори доставило ему несомненное удовольствие. Пусть даже его маленькая провокация обернулась, в конце концов против него самого. Выходит, он и вправду пытался ее подловить. И, надо признать, Тори едва не попалась. Но тут к ним
