Психология эволюции

По окончании войны считалось, что побежденный “обгадился”.

Стандартный “авторитарный” рефлекс в эмоционально-территориальном контуре — раздувание мышц и вой. Его можно наблюдать у птиц, млекопитающих, а также на собрании членов правления вашего местного банка. Стандартный рефлекс “подчинения” заключается в сжатии мышц, опускании головы и “отползании”. Его можно наблюдать у собак, приматов, домашней птицы и клерков, которые во что бы то ни стало стараются удержаться на работе.

Если первый (биовыживательный) контур в основном импринтируется матерью, второй (эмоционально- территориальный) контур в основном импринтируется отцом — ближайшим к ребенку альфа-самцом. Социолог Дж. Раттрэй Тэйлор выдвинул предположение, что общество поочередно проходит через периоды “матризма”, когда доминируют материнские оральные ценности, и периодами “патризма”, когда доминируют ценности отцовские, анальные.

Предложенная Тэйлором таблица характеристик этих “матристских” и “патристских” периодов выглядит следующим образом:

МАТРИЗМ

Одобрение секса

Свобода женщин

Женщины имеют высокий статус

Целомудрие не ценится

Эгалитарность

Прогрессивность

Отсутствует недоверие к науке

Непосредственность

Половые различия минимальны

Страх инцеста

Гедонизм

Богиня-мать

ПАТРИЗМ

Неодобрение секса

Ограничение свободы женщин

Женщины имеют низкий статус

Целомудрие высоко ценится

Авторитарность

Консервативность

Недоверие к науке

Сдержанность

Половые различия максимальны

Страх гомосексуальности

Аскетизм

Бог-отец

Не знаю, справедлива ли эта теория Тэйлора по отношению к обществу, но она, безусловно, справедлива по отношению к отдельным индивидам. Приведенные выше характеристики являются всего лишь последствиями (а) тяжелейшего импринта в оральном (матристском) контуре биовыживания или (б) тяжелейшего импринта в анальном (патристском) территориальном контуре.

Если не употреблять этологических терминов, то эмоционально-территориальный контур — это то, что мы обычно называем “эго”. Эго — это просто осознание млекопитающим своего статуса в стае; это, как сказали бы социологи, “роль”, отдельный контур мозга, который ошибочно принимает себя за личность, механизм “мозг—сознание” в целом. “Эгоист” ведет себя, по общепринятому выражению, “как будто ему всего два года” потому, что эго представляет собой импринт этапа, на котором ребенок обучается ходьбе и туалетным процедурам.

БОЛЬШИНСТВО МЛЕКОПИТАЮЩИХ МЕТИТ ТЕРРИТОРИЮ ЭКСКРЕМЕНТАМИ. ОДОМАШНЕННЫЕ ПРИМАТЫ МЕТЯТ ТЕРРИТОРИЮ ЧЕРНИЛЬНЫМИ ЭКСКРЕМЕНТАМИ НА БУМАГЕ.

Насколько много человеческого в животных (особенно в собаках и домашних кошках)? Этот вопрос извечно отделяет ученых от простых смертных, а также одних ученых от других. В терминах современной теории различия между одомашненными приматами (людьми) и другими одомашненными животными практически равны нулю, пока мы говорим о первых двух контурах. (Так как большинство людей проводит большую часть своей жизни в пределах этих примитивных контуров, различия часто менее очевидны, чем сходства.) Настоящие различия появляются, когда мы начинаем говорить о третьем, семантическом контуре.

Новички в дрессировке собак всегда совершают одну и ту же ошибку — используют слишком много слов. Так как собака проявляет большое сходство с человеком (например, собаки, как и приматы, прекрасно владеют мимикой), новичок приписывает ей излишнюю “человечность”. Средняя собака имеет в словарном запасе около 150 слов и довольно сообразительна в пределах этого семантического мира. Очень легко научить собаку воспринимать команды “сидеть”, “рядом”, “фас” и т. д.; слова “гулять” и “корм” собака выучит и без ваших усилий. Проблема возникает, когда новичок требует от собаки понимания фраз типа: “Нет, нет, Фриц — где угодно в спальне, только не на кровати”. Этого не сможет понять даже человек, для которого английский язык — не родной. Собака пропускает подобные предложения и пытается понять, чего от нее хотят, анализируя ваш животный (и бессознательный) язык тела.

Понимание этих различий может значительно улучшить механизм общения приматов с собаками. Моя жена (социолог по профессии), например, отучила нашего пса по кличке Клык клянчить кусочки у обеденного стола. Она использовала самый что ни на есть простой и прямой язык млекопитающих. Жена просто рычала на пса первые несколько раз, когда он пытался приблизиться к столу во время обеда. (Конечно, она знакома с этологией.) Клык все прекрасно понял; вскоре он перестал подходить к столу, когда ели Вожаки Стаи (моя жена и я). Его генетические программы сообщили ему, что мы являемся Доминирующими Собаками или наиболее близки к ним среди всех окружающих существ; у собак, как и у волков, имеется генетическая программа, запрещающая им тревожить Доминирующих Особей во время еды. Рычание доставило ему всю необходимую информацию о локальных параметрах этого закона. Кстати, наш Клык был помесью таксы с Лабрадором и большинству людей казался очень странным существом. Люди часто останавливали меня на улице, когда я прогуливался с ним, и спрашивали: “Что ЭТО такое???”

Люди (экстремальные случаи), у которых самый тяжелый импринт приходится на территориально- эмоциональный контур, обычно являются мускулотониками. Это означает, что большая часть их внимания и энергии сосредоточена в мышечных системах защиты-нападения. Поэтому они обычно имеют средний вес — они достаточно тяжелы, чтобы их было трудно сбить с ног, и достаточно легки, чтобы быть подвижными и мускулистыми. Они часто становятся культуристами, тяжелоатлетами и т. д. и необычайно увлечены демонстрацией своей физической силы. (Даже простой обмен рукопожатиями является для них не проявлением дружелюбия, а скорее силовым состязанием.)

В большинстве обществ подобные типы вытесняются в военную сферу, где их склонности находят надлежащее этологическое применение в защите племенной территории. Анальная ориентация этого контура объясняет необычность военной речи, впервые отмеченную Норманом Мейлером: слово “задница”