признать, что десять лет назад вы двое были парой, будоражившей кровь.
— Я понял, что мы желали абсолютно разные вещи. Луиза, я не хочу больше ставить тебя в затруднительное положение. Давай сменим тему, — предложил он.
— Спасибо, но ты все еще красив.
Он вздохнул.
— Мне годами не приходилось рассказывать кому-нибудь о себе.
— Пришло время оставить эту затворническую жизнь.
— Черт побери, — зло выругался он. Алек испугался. А что, если Таня убежит от него? Или назовет уродом?
Луиза понимала его.
— Ах, Алек, окажи женщине немного доверия. Расскажи ей, и, возможно, она удивит тебя. Кроме того, с течением времени она все равно узнает. Смертные, которые близки нам, как правило, узнают об этом.
— Мой народ будет интересоваться на ее счет.
— Уверена, что будет. Так же, как и мой народ. Ведь мы же связаны.
— Да, мы связаны, — согласился он. Между ними были установлены взаимовыгодные отношения. Его народ помогал ее народу, и наоборот. Так было с тех пор, как они объединились на заре истории.
— У тебя усталый вид?
— Я не сплю.
— Алек, как долго ты позволишь этому продолжаться? Ты не можешь постоянно убегать от своих кошмаров.
Пока она отчитывала его, ему показалось, что его ноги подкосились. Он удержал себя, ухватившись за кухонный стол.
— Таня может прогнать их.
— Вздремни. Я присмотрю за Таней, пока ты не проснешься.
Он был благодарен за это предложение. Луиза была единственной, кому он мог доверять, за исключением Мэтта и Горацио, но их здесь не было. Они крепко обнялись, он поцеловал Луизу в щеку.
— Спасибо, Лу. Спокойной ночи.
Преодолев два лестничных пролета, Алек поднялся в комнату. Войдя, он расстегнул рубашку, засучил рукава и сел рядом с девушкой на кровать.
Через несколько минут пристального разглядывания Тани он скрестил руки.
Луиза поднялась по лестнице минуту спустя. Она тихонько открыла дверь в Танину комнату. У нее вырвался сдавленный вздох от представшей перед нею картины. Таня спала на спине, обложенная взбитыми подушками. А Алек сидел на стуле, склонившись над кроватью, и спал, уронив голову на руки. Он спал как убитый. Наконец-то.
Она, крадучись, прошла в спальню, потрогала Танин лоб, проверяя нет ли жара. Ее губ коснулась улыбка. Жара нет. Чудо, учитывая, как сильно она была ранена. Какое-то время Луиза гладила заплетенные волосы спящей женщины, а затем обратила свое внимание на Алека. Он, вероятно, осознавал, что она рядом, благодаря чему его мысли блуждали, когда он спал. Но в любом случае ей нужно было убедиться, что с ним все хорошо. Он неотлучно находился рядом с женщиной, с тех пор как принес ее сюда, и в первый раз за это время уснул.
Луиза погладила его волнистые волосы. Казалось, что с ним все будет в порядке. Может быть, она и Горацио, в конце концов, сделали для него доброе дело. Она очень на это надеялась. Луиза вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.
Веки Алека отяжелели.
Квадратная челюсть смягчилась.
Дыхание замедлилось.
Частота ударов сердца сократилась до неразличимого ритма.
Веки, дрогнув, смежились. Его мысли потекли к более простым временам и сладостно-горьким дням вместе с нею.
Вернувшийся Кеннет Нигерийский после длительного, исчерпывающего и горячего обсуждения разрешил нам с Кенной обручиться в поселении. Три дня спустя она была одета в позаимствованное синее платье, а я — в облачение викинга. Я отплывал со своим дедом и новой невестой в Румынию.
Мои родители любили ее, а она — их. Мы были счастливы в течение двух лет, а затем произошло непредвиденное. Вернулся мой дядя Раду. Он все еще был зол из-за того, что я растоптал его счастье. Я ничего не мог поделать. Он был и остался неуравновешенным. Я не мог позволить своей лучшей подруге обручиться с ним. Я был себялюбив; я не видел для нее необходимости жить такой жизнью, только не с ним. Она заслуживала лучшего.
Я представил его Кенне. Я планировал покинуть дом. Пришло время вернуться на родину, в мой замок. Я видел блеск в глазах дяди, когда он встретился с ней. Я внутренне содрогнулся, потому что знал — его заверения о мести сбудутся.
Однажды ночью я услышал крик за замком. Мои родители и я выбежали посмотреть, кто так кричал. Но я уже знал. Кенна стояла на коленях. Она держалась за запястье и кричала от боли. Я схватил ее руку и увидел два довольно больших следа от укуса.
— Кто это сделал?
— Это была крыса.
Я осмотрел траву, и, в самом деле, на земле лежала большая крыса, одеревеневшая, как сходни. Я подхватил Кенну на руки и отнес в замок. Она чувствовала недомогание. Ей не хватало воздуха. Ее лицо почернело, как уголь. Она уходила из жизни, извиваясь в странном танце. Вскоре она умерла на моих руках. Я посмотрел на дядю, он слегка улыбнулся и вышел из комнаты. Я побежал за ним, схватил за грудки и потребовал ответа. Ухмыльнувшись, он произнес: «Промысел Божий».
Я отшвырнул его к противоположной стене, выбив из него дух. Меня остановил мой дед. Он поднял меня в воздух своей силой и потребовал, чтобы мы больше не дрались. После он отослал Раду своей дорогой, а я остался хоронить свою жену. Необращенные слуги заболели и вскоре умерли подобно Кенне. Сейчас люди называют это
Глава 4
Две ночи спустя Алек и Таня ожесточенно спорили о целесообразности ее нахождения в больнице. Она была рассудительна, а он не был готов к такому шквалу вопросов.
— Таня, я в состоянии позаботиться о тебе здесь.
— Что ты скрываешь?
— Много вещей, которых ты не поймешь.
— Я юрист по специальности. Ты не будешь обвинен в… — ее спину обожгла боль, — убийстве.
Боль, которую она почувствовала, охватила всю спину.
— Тебе необходимо прилечь, сейчас же. — Алек принудительно уложил ее на гору подушек.
— Неужели ты его убил?
Он вздохнул.
— Сейчас это не важно.
— Все так туманно, я не в силах вспомнить.
— Со временем память вернется. — «
— Нет, я не хочу спать. Я постоянно только это и делаю. Пожалуйста, ты должен со мной поговорить… — Ее голос умолк, глаза закрылись.
— Теперь спи.
Ее веки, встрепенувшись, открылись, и Таня взглянула на него. Момент сопротивления. Он вновь
