— Немедленно доставьте мне девушку!
Тон его приказа исключал всякие возражения. Малхоленд вскочил и чуть ли не бегом бросился к двери. Я обернулся к Джорджу:
— Понимаю, метр, что усложняю вашу задачу, но так надо!
— Разумеется, если Дорис подтвердит свои слова, сказанные ею по телефону, то сторона обвинения извлечет из этого максимум пользы: станет возможным утверждать, что имелась бесспорная причина для убийства, которое и осуществлено с заранее обдуманным намерением.
— Но так как ваш покорный слуга не убивал Фрэнс, — продолжил я, — это ничего, по сути дела, не меняет.
Все посмотрели на меня с жалостью. Кроме Джорджа. Тот достал сигарету из серебряного портсигара, задумчиво взглянул на нее.
Молча мы принялись ожидать. Я спрашивал себя, удастся ли сейчас вытянуть признание из Дорис? Если вздорная провокаторша будет стоять на своем, налицо тупик. Ее утверждения против моих — и только. Может быть, Скэнлон сумеет как-то помочь? Шериф достаточно опытный сыщик и не упустит возможности пролить свет на нераскрытое убийство.
Спустя несколько минут в коридоре раздался шум, и они вошли в зал. Девушка не успела наложить косметику. Малхоленд наверняка не разрешил ей терять время. Заметно, что Дорис изрядно трусит. Бросив взгляд на меня, сразу же отвернулась.
— Я не собираюсь подавать жалобу, — сказала Дорис угрюмо. — Он же псих.
— Мы вас не за этим вызывали, — произнес Скэнлон. — Скажите, вы звонили в полицию в четверг вечером? И заявили, что Фрэнс Варрен навещала Дана Робертса у него дома?
Какое-то мгновение я полагал, что та станет отрицать. Дорис посмотрела на меня с укоризной.
— Что, он меня в этом обвиняет?
— Не имеет значения.
— Ну и что? Я сказала правду.
— Конечно, конечно! Вы также звонили мистеру Варрену и сообщили ему то же самое, так?
— Да.
Отрицать не имело смысла, она ничем не рисковала.
— Вы сначала позвонили нам или мистеру Варрену?
— Ему.
— Во сколько, не помните?
— Что-то между десятью и одиннадцатью вечера. А минут через двадцать — вам.
Скэнлон кивнул головой.
— Готовы ли вы подтвердить свои слова под присягой?
— А что, надо?
— Вероятно. Если говорите правду, то это ведь для вас не составит труда?
— Н-нет… Нет, я полагаю. Ведь так и было, я говорю правду!
— Ну и прекрасно!
С минуту Скэнлон молча разглядывал девушку, как будто собираясь с мыслями. Затем спросил:
— Когда звонили мистеру Варрену, вы назвали ему свое имя?
— Нет, — ответила Дорис.
— Понятно. Тогда откуда же он узнал, что говорили именно вы?
— Думаю, по голосу.
— Возможно. А вот когда мистер Варрен ворвался к вам в комнату прошлой ночью, он по этому поводу ничего не говорил? Только пытался изнасиловать?
Дорис заколебалась. По части вранья девица не отличалась большим воображением.
— Ага, он стал меня раздевать.
— А может, хотел убить? Знаете, вашего свидетельства достаточно, чтобы обвинить его в преднамеренном убийстве.
Дорис явно ободрилась.
— Конечно! Конечно, хотел убить! Он же сумасшедший!
— Ну, это еще надо доказать. Вы лучше скажите, как долго мистер пробыл в вашей комнате, когда пытался вас убить?
— Наверное, минут пять. Может, больше.
— И вам подобное расточительство не кажется странным? Чего ради он вдруг стал тратить столько времени?
Тут мисс поняла, что допустила промашку.
— Ух! Я не знаю. Может быть, меньше пяти минут. Не помню уже!
— Хм… Пусть меньше. Скажем, три минуты?
— Да. Наверное. Около трех минут.
— Понятно. Но мне кажется, даже три минуты — слишком много. Зачем убийце тратить время на какую- то болтовню да расспросы, если он пришел лишь с одной целью — прикончить опасную свидетельницу? Да еще в доме, где много соседей рядом, за стеной? Явись мистер Варрен с целью убить, он сделал бы это немедленно, вы не успели бы закричать и позвать на помощь. Кстати, почему вы немедленно не позвали на помощь? Подождите, подождите-ка. Когда его увидели, вы еще не догадывались, что он намерен вас убить. Думали, наверно, что хочет вас изнасиловать.
— Уф!.. Да… Вот именно.
— Почему? Он ведь до вас еще не дотрагивался!
— Ага… Я не знаю, чего ему надо было от меня.
— А почему не спросили его? О чем же вы с ним беседовали? Надо думать, не о новинках кино и не о погоде, а? Так о чем с вами говорил мистер Варрен?
— Да так, о всякой всячине! Выдумки сплошные, чепуха! Совсем спятил, форменный псих. А потом я очень испугалась, ничего не помню.
— А что за выдумки? Постарайтесь припомнить. Ну, слово, другое. О Джуниоре Делеване он с вами говорил?
Дорис попыталась спрятать глаза. Взгляд ее заметался по стене, словно у пойманного зверька. Она искала выхода. И молчала. Я посмотрел на Джорджа. Тот давно уже уяснил себе оборот, который принял допрос Скэнлона, но физиономия его не выражала ничего, кроме профессионального любопытства и самого доброго участия.
— Так как? Шла речь о Джуниоре Делеване? — повторил Скэнлон свой вопрос.
— Вот привязались…
— Ну!
— Как сказать… В общем, да.
— Почему?
— Уф! Ну откуда мне знать почему? — завизжала Дорис.
Сигара Скэнлона потухла. Он вынул ее изо рта и задумчиво уставился на обмусоленный конец.
— В нашем деле, Дорис, я имею в виду полицию, много всякого случается! Как вы объясните мне, что некий мужчина врывается в комнату симпатичной девушки в три часа ночи, срывает с нее одежду, и все лишь затем, чтобы побеседовать о покойном Джуниоре Делеване?
Внезапно Скэнлон стукнул кулаком по столу и закричал:
— Говори быстро, что у тебя спрашивал Варрен по поводу Делевана?
Этого оказалось достаточно. Дорис сникла, словно воздушный шарик, который проткнули иголкой. И чуть ли не слово в слово изложила шерифу содержание нашей ночной беседы.
— А Джуниор спрашивал у тебя, какой была обычно сумма недельной выручки?
Дорис рыдала в три ручья.
— Да, может быть… Не помню, ведь так давно…
— Ключ от магазина у него имелся?
— Нет, — замотала головой девушка. — Я… Я не уверена, не знаю.
— А у тебя он был?
