— Через десять дней я возвращаюсь. Мы здесь сворачиваем работу. Меня собираются назначить помощником вице-президента, а это даст нам еще пять тысяч в год.
Смысл сказанного Гилом наконец дошел до нее. Ей показалось, что вдруг захлопнулась клетка, в которой находилась она, Айя. Взгляд девушки заметался по углам комнаты в поисках выхода.
— Наконец-то, — хрипло выдавила она из себя.
— Ты только там не прыгай от радости, — пошутил он.
В горле застрял комок, который ей никак не удавалось проглотить.
— Извини, но у меня тут появилась проблема, — произнесла она. — В отношении меня начато расследование, потому что кто-то подумал, будто это я помогла Константину организовать этот переворот в Каракии.
— Вот как! — удивился он. — Они разнюхали?..
—
— Ну конечно, — промямлил он. — Конечно же нет…
— Я так им и сказала, что не знаю никакого Константина, — выразительно произнесла она. — Что никогда с ним не встречалась. Что ни в чем, абсолютно ни в чем ему не помогала.
— М-да, ну ладно, — произнес он.
— С этим я справлюсь, — заверила она. — Расследование совершенно бессмысленное, и им придется его прекратить. Единственная проблема в том, что я не могу сказать тебе по телефону, как я хочу тебя, что я сделаю с тобой, когда ты вернешься, потому что кто-нибудь может нас услышать.
И она сделала выразительную паузу, чтобы последние слова лучше запомнились Гилу.
— Да? Действительно? Они приклеились к твоему телефону? Это настолько серьезно?
— Ничего серьезного, потому что из этого ничего не получится. Но Департамент Расследований… Ты же знаешь. Если они вцепятся, то просто так не отступятся. Константин поставил всех нас в идиотское положение, поэтому им надо найти козла отпущения…
В этот раз пауза длилась еще дольше.
— Постараюсь вернуться поскорее. Думаю, что тут закончат и без меня.
— Но ты мне не поможешь.
— Я смогу быть с тобой. Должен. Сейчас это важнее всего. Вот только поговорю с Хавеллом.
В его голосе звучала твердость. Чувствовалось, он настроен весьма решительно. Айя ожидала, что слова Гила успокоят ее, но почему-то после них осталось ощущение унылости и пустоты.
— У меня есть и хорошие новости. Я стала работать на одного руководителя, его зовут Родером. Потребовалось произвести расследование, связанное с хищениями плазмы. Все прошло хорошо, и теперь Родер хочет помочь мне в получении степени.
— Но ведь у тебя уже есть степень.
— Это будет степень по плазменной инженерии. Я получу квалификацию, которая потом продвинет меня по службе.
Те, кто подслушивал ее, должны знать о ее далеко идущих планах. Да, она намерена еще долго работать в Службе Плазмы.
Пусть знают, что у нее все прекрасно.
— 12:31. Антенна 6. Переориентировать на 114 градусов. Принято?
— Да. 12:31, антенна 6, переориентировать на 114 градусов. Подтверждаю.
«ИСКАЖЕННЫЕ» ПОТРЕБОВАЛИ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ! В ТИМОКРАТИИ ТРИСТА УЧАСТНИКОВ ДЕМОНСТРАЦИИ УБИТЫ ПОЛИЦИЕЙ.
— 12:31. Антенна 6. Передача 1200 мегамер. 30 минут. Принято?
— Да. 12:31, антенна 6, передача 200 мегамер, 30 минут. Подтверждаю.
— Неверно, неверно! Одна тысяча двести мегамер, а не двести.
— Одна тысяча двести мегамер. Подтверждаю.
ГДЕ КОНСТАНТИН? ПО СЛУХАМ, ПЕРЕВОРОТ УГРОЖАЕТ ЧЕЛОКИ.
Новости содержали репортаж из Каракии. Показали тысячи трупов. Их грузили на баржи, увозили в море и там топили.
Айя с трудом заставляла себя смотреть на экран. Видеокамера показала спасательные команды в марлевых масках, носилки с почерневшими скрюченными трупами, плачущих родственников, высоко поднятые иконы Дорана Мертвого, священников в рясах и масках, бормочущих молитвы и окропляющих каждый труп освященным алоэ. Много священников…
Да, Родер — ее друг и благодетель.
Буксир тащил баржу с мертвецами по широкому каналу Мучеников мимо пустых коробок выгоревших домов, мимо оставшихся в живых, которые теперь провожали, мертвых в последний путь.
Вдруг появился Константин. Айя даже подпрыгнула от неожиданности. Он шел по набережной в черном траурном костюме с выражением глубокой скорби на лице. Репортеры рванулись к этому случайно оказавшемуся здесь кумиру. Он посмотрел в камеру, и Айя снова поразилась мрачным светом интеллекта, который струился из его необычных глаз.
«Когда его мозг работает, то это можно увидеть», — подумала она.
Зазвонил телефон, но Айя осталась на месте, не сводя глаз с экрана.
— Никто не планировал эту трагедию, — сказал Константин. — Ни силы повстанцев, ни бывшее правительство. Задача нового правительства проследить за тем, чтобы все эти жизни…
Константин сделал выразительную паузу и посмотрел печальным взглядом на проплывающую мимо баржу с трупами.
«Очень драматично и выразительно, — подумала Айя. — Хороший прием».
Телефон не умолкал, и Айя стиснула зубы.
Взгляд Константина снова направлен на видеокамеру.
— …чтобы все эти жизни не были списаны, как жертвы несчастного случая, — продолжал Константин. — Они в не меньшей степени, чем погибшие при штурме Воздушного Дворца, достойны права считаться павшими за дело революции. Те же, кто остался в живых, не меньше погибших в бою с керематами солдат заслуживают другой Каракии, лучшей Каракии: процветающей, свободной и справедливой. Они заслуживают Нового Города. И я нахожусь здесь от имени правительства, чтобы заверить вас всех: так и будет!
— Просто замечательный ход! — вслух восхитилась Айя.
Она подумала о том, что, произнеси Константин традиционную речь, ее бы средства массовой информации просто проигнорировали, в лучшем случае дали бы небольшой кусочек. Но, скрывшись на несколько дней, а потом появившись на пристани вроде бы случайно, он привлек к себе всеобщее внимание и донес свое послание до всего мира. Причем целиком и полностью.
— Это тоже искусство, — вполголоса произнесла она. — А то, что он ввел в политику искусство, вовсе не означает, что его слова неискренни. Просто в этом случае они звучат с большей силой и убедительностью.
Она стала размышлять о пятидесяти тысячах погибших и о своей частичной ответственности за это. Но Константин только что пообещал сделать так, чтобы эти смерти не оказались бессмысленными. Айя, между прочим, готовится к новому шагу в своей карьере.
Наконец Айя сняла наушники и услышала голос матери.
— У меня были из полиции, они спрашивали про тебя, и где только ты ходишь? Тебя никогда не застать дома!
— Мама, я только что вошла, что случилось?
— Я уже сказала, что у меня были из полиции и расспрашивали о тебе, но я сказала, чтобы они выметались.
— Какая ты молодец!
Айя хорошо знала, что, когда разговариваешь с матерью, надо почаще хвалить ее.
Девушка отступила на шаг, чтобы лучше видеть экран. Теперь в кадре маячили только что назначенные члены правительства Каракии. Съемки велись в Воздушном Дворце. Вот «искаженный» Адавет. Его огромные влажные-глаза бесстрастно смотрели в камеру. Затем он, держа в руке кейс, вошел в дверь Воздушного Дворца, покореженную в ходе боя.
— Их было двое, — звучал в наушниках голос Гурры. — На одном — белый кожаный пиджак, будто он снял его с какой-то проститутки. Ну что это за полицейский в белом пиджаке!
— Да, с такими и разговаривать не стоит, — согласилась дочь.
— Я знала, что ты во что-нибудь вляпаешься! — взвизгнула вдруг мать. — Я знала с самого первого дня, когда ты…
— Ма… — перебила ее Айя.
— Когда ты устроила ту безобразную сцену и обозвала меня! — звенел голос Гурры.
— Я тебя не обзывала! — попыталась успокоить ее девушка.
— Обзывала перед бабушкой и всеми родственниками! — настаивала мать. — И почему мои дети так непочтительно относятся ко мне?
Айя помолчала некоторое время, давая матери возможность насладиться одержанной победой.
— Ма, нам, наверное, не стоит обсуждать по телефону семейные проблемы. Могут подслушать.
— А, так значит, ты все-таки попала во что-то, раз они прослушивают телефон! Так я и знала!
На экране солдаты Геймарда вталкивали в один из залов членов прежней администрации. Здесь в основном политики и высшие армейские чины… Их ждала тюрьма.
— Ни во что я не вляпалась, потому что ничего такого не сделала, — ответила матери Айя. — Просто администрация пытается прикрыть свою собственную глупость.
— О, они всегда ищут виноватых среди барказиан, — завела Гурра одну из своих любимых песен. — Ты это знаешь…
