образовала полукруг у входа в туннель. Марк кожей чувствовал, что они замышляют новый бросок. Одной обоймы будет маловато для стрельбы на сто восемьдесят градусов!
С дальней стороны туннеля ему, может быть, удалось бы их удержать. Он начал отступать назад, неотрывно глядя в их лица. Но серо-белые люди не шевелились. Он в замешательстве задал себе вопрос, что кроется за этими печальными, лишенными всякого выражения лицами.
Марк стоял в добрых тридцати ярдах от входа, когда они двинулись вперед. Его пистолет безжалостно палил. Свинец прореживал ряды наступавших. От оглушительных выстрелов в замкнутом пространстве у Марка звенело в голове. Он больше ничего не слышал и, естественно, не подозревал о топоте сотни босых ног у него за спиной.
Единственным предостережением послужил сдавленный крик Маргарет, но он раздался слишком поздно. Марк начал оседать под натиском странных серых существ. Пистолет выпал из руки. Тяжесть извивающихся тел выдавливала воздух из его легких. Маленькие кулачки вцепились в волосы и принялись бить его затылком о землю. В голове стояла адская боль. Мозг, превратившись в жидкую кашу, похоже, отказывался работать.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Сознание возвращалось к нему постепенно. Первым, что почувствовал Марк, была знакомая, ослепительная головная боль. Он попытался вспомнить. Был взрыв; весь мир перевернулся; «Солнечная птица» тонет в море... Нет, это случилось давно. Неужели с тех пор ничего не произошло? Ценой нечеловеческих усилий он открыл глаза. Каждое веко, казалось, весило несколько фунтов и окаменело от отсутствия движения. А когда глаза открылись, он не смог как следует сосредоточиться. Сквозь дымку он увидел нечто серое, плавно кружившееся перед ним. Спустя пару секунд все успокоилось и стало яснее. Скала? Что-то знакомое...
Воспоминания нахлынули на него мощным потоком. Туннели, пещеры, фантастические грибы и маленькие человечки...
— Маргарет? — слабым голосом позвал он.
Марк повернул голову, стараясь найти Маргарет, но вокруг не было ни единого человека. Он лежал в пещере размером с обычную гостиную. В центре потолка висел сине-белый шар, похожий на те, что освещали туннели, только поменьше. Возле него на полу стояла чаша из хорошо отшлифованного камня, почти до краев наполненная водой. Он протянул руку, чтобы подвинуть ее поближе, но тут же остановился: рука была слабой и выглядела такой худой и изможденной, что он едва ее узнавал.
Прохладная вода подействовала на него благотворно. Он откинул голову на подушку и внимательно осмотрел помещение.
Пещеру, несомненно, кто-то пытался сделать пригодной для жилья. Возле стен были размещены низкие, похожие на кушетки холмики ткани; видимо, на одном из них он и лежал. Две маленькие подушки и толстая подстилка, изготовленные из странных телесного цвета полосок шириной в дюйм, отделяли его от ледяного пола. Для тепла и большего комфорта кто-то обмотал Марка длинным, синим шерстяным шарфом.
Унылую протяженность серых стен несколько скрашивали рисунки и картины, выполненные прямо по голому камню в три-четыре краски. Трудно сказать, чем пользовались люди, создавшие эти произведения, но качество рисунка — несмотря на грубость его исполнения — выдавало руку мастера: набросок грибного леса производил впечатление не менее сильное, чем пейзаж арабской деревушки. Все казалось весьма узнаваемым, хотя некоторые персонажи картин выглядели как-то необычно. Марк узнавал арабов, представителей белой расы и даже серых гнбмов, но вот другие мужчины и женщины... Он никогда не видел таких людей.
Марк провел ладонью по голове и обнаружил, что она перевязана. Что произошло после той битвы в туннеле? Он смутно вспомнил склонившиеся над ним лица и голоса, шепчущие какие-то ободряющие слова, но это были незнакомцы. А где же Маргарет? Надо ее найти...
Он сел и едва не застонал от боли. Голова просто раскалывалась на куски, затем, постепенно, утихла. Марк с трудом встал на ноги и прислонился к стене. В ногах чувствовалась такая слабость, что от малейшего движения он мог вновь осесть на землю. Ценой неимоверных усилий он сделал несколько шагов. Сил ему придавала лишь тревога за Маргарет.
Вход в пещеру был вырублен в форме дверного проема. Он вел в коридор, тускло освещенный и простирающийся в обе стороны. Справа еле слышно доносились чьи-то голоса, и Марк решил идти именно туда. Он прошел, вероятно, ярдов пятьдесят, но ему казалось, что это самое долгое путешествие в его жизни. Несколько раз он замирал, прислонившись к стене: слабость не позволяла ему ни дойти до цели, ни вернуться. Но всякий раз он усилием воли заставлял двигаться свои нетвердые ноги.
Наконец коридор привел Марка к пещере. Он стоял, глядя на мужчин и женщин, снующих от одного входа в туннель к другому. Он пытался позвать их, но его голос потерялся в шуме их шагов. И с людьми происходило что-то сверхъестественное... Казалось, Они плавали... Вся пещера качалась, словно в пьяном бреду. Внезапно колени его подогнулись. Пол пещеры поднялся и накрыл его.
Чьи-то руки помогли Марку сесть; что-то гладкое прикоснулось к его губам.
— Вот, выпейте.
Марк повиновался. Незнакомый напиток обжег горло. Открыв глаза, он сквозь туман рассмотрел' два бородатых лица, склонившихся над ним. Губы одного бородача шевельнулись:
— Что вы здесь делаете?
— Маргарет,— с трудом выдавил он.— Где она? Мужчины переглянулись.
— Все в порядке, приятель. Не волнуйтесь. Вы должны отдыхать. Как насчет того, чтобы вернуться?
Они помогли ему встать на ноги.
— Вы сможете идти?
Марк кивнул, но на первом же шаге его колени снова подогнулись. Тот, что был повыше, с легкостью поднял его и зашагал по коридору. Марк снова почувствовал, что лежит на кушетке, которую недавно покинул. Через неопределенное время его кто-то поднял. Человек, который его нес, протягивал две миски, одну с водой, другую с чем-то вроде пюре.
— Что?..— начал Марк, но человек помотал головой.
— Нет, сначала съешьте это. Потом поговорим. Марк выпил воды и принялся за пюре, у которого был земной запах, необычный, но не противный. Поглощая еду, он еще раз рассмотрел обстановку. Он снова находился в расписанной пещере, но на этот раз у него было три посетителя. Тот, который предложил еду, был высок, широкоплеч, в лохмотьях французской военной формы. Его руки и лицо, скрытое спутанной бородой, были испачканы сажей. Волосы, которые, должно быть, некогда считались белокурыми, были неуклюже обрезаны, скорее всего, ножом. Далеко на затылок сдвинута помятая кепочка.
Марк йеревел взгляд на следующего. Этот был потоньше и с редеющими волосами, обрезанными также грубо. Борода у него тоже была спутана, руки также грязны, но одежда другая. Лондонский модельер вряд ли узнал бы свое творение в этом тряпье, но лохмотья были высокого качества. Третьим был араб в бурнусе, в котором его владелец, казалось, прошел через военную кампанию. Это смутно напомнило Марку изорванные в битвах флаги, которые он видел в церквях.
