одевалась все в ту же заношенную одежду, в которой накануне встречала Максвелла.
Даже несмотря на то, что ее собственный брак с ирландцем, обладавшим таким же взрывным темпераментом, как и она сама, не был счастливым, тридцатилетняя привлекательная Кармелита не могла представить себе жизнь без мужчин. Ей с трудом верилось, что существуют женщины, которые могут без них обойтись. Хотя она пришла работать на ранчо, когда Мелани была в Филадельфии, Кармелита внимательно слушала все то, что мистер Барнетт и старый Джордж рассказывали о Мелани. Единственная женщина на ранчо, она подружилась с Мел и сейчас чувствовала, что должна помочь девушке сбросить маску печали и забыть прошлое.
– Надень какое-нибудь красивое платье из тех, что прислала твоя тетя, и дай мне уложить твои волосы. Они такие густые и будут прекрасно смотреться, если на затылке мы уложим их локонами.
– Кармелита, – Мел повернулась к полумексиканке, полуамериканке, затягивая ремень, на котором держались ее мешковатые брюки. – Сколько раз тебе надо говорить…
– Знаю, знаю. Но я же не предлагаю тебе выходить за него замуж. Неужели ты не хочешь позволить ему поцеловать себя разочек? Пусть он обнимет тебя, поцелует твои губы, шею…
– Кармелита! – оборвала ее Мел. – Если он тебе так нравится, что же ты сама не поцелуешь его в вечно ноющие губы?
– Вчера вечером за обедом он не ныл. Тебе следовало бы там быть.
– Мне не хотелось есть, – надулась Мел.
– Ну, если бы не Том, я с удовольствием позволила бы ему поцеловать меня и все такое.
– Итак, на этой неделе у тебя Том, – презрительно произнесла Мел. – Не потому ли у него такое скверное настроение? – Она усмехнулась, довольная тем, что сменила тему разговора и тем, что Кармелита потупила глаза.
– У нас была размолвка, но вчера ночью мы помирились. – Она интригующе улыбнулась: – Примирение стоит ссоры.
Мел закатила глаза:
– Ты невозможна.
Кармелита выхватила шляпу Мел, когда та собиралась ее надеть:
– Это отвратительный головной убор. Не думаю, что он понравится мистеру Максвеллу.
– Кармелита Мария Смит О'Брайен, отдайте мою шляпу, – Мел, похоже, растеряла добродушное настроение. – Мне наплевать, что нравится мистеру Максвеллу. Этот напыщенный тип с востока не выдержит тут и двух дней.
Кармелита кивнула:
– Возможно, ты права. Но он красивый мужчина. Мел потянулась за шляпой, но Кармелита проворно убрала ее.
– Мелани, дорогая моя. – Кармелита говорила, прислонившись к двери и держа перед собой злополучную шляпу. – Я много думала и решила, что тебе нужен мужчина.
– Ты совсем как мой отец, – с обидой произнесла Мел.
Кармелита медленно покачала головой:
– Нет, не муж. Любовник.
Мел с кошачьей грацией шагнула вперед, зло прищурив глаза:
– Я наряжалась и флиртовала, и меня целовали в шею. Спасибо, но мне не нужен ни муж, ни любовник. Я хочу, чтобы меня оставили в покое.
Кармелита постаралась не показать, что довольна. Это все, что Мел хотела рассказать о своих чувствах и о мужчинах.
– В покое, – повторила Кармелита. – Звучит как… одинокой.
– С меня довольно стараний очаровать прекрасных мужчин с восточного побережья, которые умеют обволакивать сладкими речами каждую девушку на своем пути и… и лгать с ангельским видом.
Кармелита открыла дверь и отступила:
– Мне нужно снять печенье с плиты.
– Моя шляпа, – напомнила Мел.
В ответ Кармелита резко повернулась и выбежала из комнаты. Смеясь, она сбежала с лестницы и внизу чуть не столкнулась с Максвеллом.
Мел, которая бросилась за Кармелитой, испытывая одновременно и злость, и радость, на полном ходу врезалась в Максвелла, смотревшего снизу на лестницу.
Мел вспыхнула. У Максвелла была мускулистая грудь и руки – она почувствовала это сквозь его тонкий городской костюм, – и сам он слегка покраснел.
Он растерянно смотрел на нее – если бы не он, оба они упали бы – и продолжал крепко держать ее.
– Уже можете меня отпустить, – произнесла она холодно, но без того безразличия, с которым она представилась ему при первой встрече.
– Минуточку, – ответил он с четкой городской интонацией. – Меня еще чуточку качает.
Прошло несколько секунд, прежде чем он неохотно отпустил ее. Она решила, что он наверняка боится упасть.
