и в основной массе переходили в рычание.
Из-за угла на другой стороне улицы выбежала группа, состоявшая из шести подверженных последствиям новой болезни людей. Пробежав половину пути от угла — до магазина они остановились. Их поведение нельзя было назвать безумным или бешенным. Увидев, что численный перевес на стороне тех, на кого они собрались нападать и что потенциальные жертвы не пустились в бегство, зараженные вирусом повели себя осторожно.
— Мочить их надо! — злобно заявил невысокий, коренастый человек, с арматурой в руках.
Соглашаться с ним не спешили, но и убегать никто не стал. Все стояли в нерешительности, и казалось, чего-то ждали. Наверное, ждали того, что кто-нибудь из них первый бросится на незваных гостей и тогда они его поддержат. «Первого» не нашлось. Зато нашелся первопроходец в другом действии. Из сгоревшего дома напротив, с ревом, выскочила еще одна группа больных, состоящая из четырех человек. Распугав всех ворон, пировавших на останках жильцов, они кинулась в сторону магазина, и в этот момент самый здоровый мужчина уже успевший набрать продуктов, бросился наутек.
Приободренные таким поворотом событий, зараженные из первой группы в шесть человек в буквальном смысле запрыгали на месте от радости, а некоторые даже начали издавать звуки похожий на волчий вой. Человек с арматурой закричал, что нельзя разбегаться и надо дать отпор, но его никто не стал слушать. Все побежали прочь от магазина вверх по улице в левую сторону от окна, из которого я за всем этим наблюдал.
Больные не стали объединяться и нападать скопом. Они бежали вслед за теми, кто избрал роль жертвы и как только кто-нибудь отставал, нападали на него вдвоем или втроем. Пострадавшие от вируса действовали как хищники, напавшие на стадо. Причем, как хищники из двух разных стай. Этот момент удивил меня.
Первым отстал человек с арматурой. Он попытался отбиться от подскочивших к нему троих «хищников», но успел огреть арматурой только одного из них, двое других повисли у него на руках и повалили на землю. Что было дальше догадаться нетрудно. Зрелище мерзкое и неприятное. Но я не перестал смотреть на происходящее за окном. Не потому, что мне нравились подобные сцены насилия и не потому, что при каждом повороте событий в кровь впрыскивалась новая порция адреналина, а потому, что во мне появилось какое-то новое, раннее никогда меня не посещавшее чувство. Это было не любопытство, а пытливый интерес к поведению тех, кто потерял способность здраво мыслить. Что-то подсказывало мне, что если я изучу то, как они действуют, у меня появиться шанс на то, чтобы выжить.
Вторым отстал самый здоровый мужчина с пластмассовой корзинкой в руках. Он оглянулся на преследователей. Не успев ничего понять, здоровяк стал очередной добычей нового вида хищников. Не сбавляя скорости один из зараженных в оранжевой куртке работника коммунальных служб, врезался в него и сбил с ног. Продукты разлетелись по проезжей части, но бывший работник ЖКХ не обратил на это никакого внимания, впрочем, все как обычно. Еще двое избравших роль хищников подбежали к поваленному «буйволу» и приступили к трапезе.
Группа из шести больных, потеряв только одного члена, на голову которого пришелся удар арматуры, получила законную добычу, и выбыла из числа преследователей. При этом те, кто спасался бегством, подверженные панике и страху, не обратили внимания на то, что их теперь в два раза больше, чем тех, кто за ними гнался. Пробежав вместе еще метров тридцать, они разделись и бросились кто куда.
Четверо новоиспеченных хищников тоже разделись, выбрав себе две жертвы. Одной из целей стал мужчина среднего роста, на его руке, я смог разглядеть блестящие золотом часы и такого же цвета толстую цепь на шее, а второй целью стал мой сосед Коля.
В мире всегда происходят какие-нибудь перемены и если, что-то должно поменяться кардинально, то происходит это не сразу. И теперь, когда цивилизованный мир рушился из-за неизвестного вируса, некоторые больные, потеряв память, и возможность разумно мыслить, оставались верными тем принципам, которых придерживались при жизни.
Одной из больных догонявших мужчину любящего носить золото, была женщина лет тридцати со светлыми, крашеными волосами. Из одежды на ней осталось только нижнее белье и один туфель с обломанным каблуком. Может, я придал слишком большое значение тому факту, что она бросилась вдогонку именно за ним, а не за Колей, которого преследовали двое других хищников, но мне это показалось не случайным обстоятельством.
Нагнав любителя золота, она повела себя, как типичная охотница за богатыми мужчинами, прыгнув с разбега, она уселась ему на шею, и безжалостно вцепилась обеими руками в горло своей жертвы. Менее проворный, но все же, упорно-голодный компаньон крашеной блондинки, подоспел во время и помог повалить добычу на землю. Для обладателя золотых часов все закончилось.
Кольку удалось немного оторваться от преследователей. Он скрылся за углом одного из домов, а через пару секунд, туда же завернули последние двое больных, которым пока что ничего не перепало. Убежал ли Колек и остался жив или превратился в добычу голодных, потерявших рассудок людей, я так никогда и так не узнал.
Возможно, если бы я отдал Николаю хоть одну банку консервов, то он не попал бы в эту переделку. Возможно. Я не стал думать об этом, добавляя веса на кучу того, что и без этих мыслей, тяжелым грузом придавило мою душу. Что сделано, то сделано. Надо думать о себе и о тех, кто выжил и находился рядом со мной.
— Больных становится больше с каждым днем — от голоса Александры Семеновны я вздрогнул.
Я не заметил и не почувствовал, как она подошла к окну и вместе со мной наблюдала происходящее. В ее глазах сейчас не было ни страха, ни сожаления. Похоже, что она смирилась с тем, что происходит и готова принять любой вариант развития событий. После того как я предложил ей пойти со мной наверх и получил отрицательный ответ, стало ясно, что она выбрала для себя не любой, а один единственный сценарий.
— Нет, Кирилл. Я останусь, а вам уходить надо из города. Город большой. Людей здесь много и каждый день они заболевают, теряют разум и превращают улицы в саванну. Где ты либо охотник, либо добыча. Так что чем раньше здоровые покинут охотничьи угодья больных, тем лучше для них.
Учительница русского языка и литературы как нельзя лучше описала и объяснила мне то, что я только-только начал интуитивно понимать. Больные не сбивались в кучу, а собирались небольшими группами и действовали как стая. По какому признаку они выбирали себе компанию, будет ли так всегда, пока они живы — этого я не знал, но на данный момент это было не важно. Важным являлось только понимание того, что из города надо убираться и как можно дальше.
Первый вариант, который пришел мне в голову — это деревня, в которой я родился. Во дворе родительского дома есть колодец, а всего в двух километрах родник с чистейшей водой. В общем, идеальное место для того, чтобы переждать апокалипсис.
— Держитесь с Алексеем вместе и девочек берегите — на прощанье посоветовала мне Александра Семеновна.
Поднимаясь по лестнице, я без остановки прокручивал в голове разные сценарии предстоящих событий. Машиной обзавестись еще не успел, но у меня были права и, что более важно в данном случае навык вождения. Надо найти кого-то, у кого есть машина, либо машину, хозяин которой не будет сильно возражать против того, чтобы мы ею воспользовались, что при нынешних обстоятельствах сделать не сложно. И как можно быстрее нужно покинуть город. Конечно некоторые пункты моего плана, были связаны с определенными сложностями.
Выходить на улицу, да и вообще из квартиры дело небезопасное. Знакомые, у которых есть транспортные средства, живут как минимум за пару кварталов от нашего дома. И не факт, что они еще живы и согласятся с моим планом. Ходить и стучать ко всем соседям, большая часть которых и до эпидемии рычала в мою сторону и смотрела на меня недружелюбными глазами и это притом, что я никогда ничего плохого им не сделал, тоже вариант сомнительный. В случае с «заимствованием» чужого транспортного средства меня смущало то что, не будучи автоэлектриком, или хотя бы угонщиком, я не представлял, как можно включить зажигания без ключа.
Мой мозг активно работал, сооружая виртуальные модели развития событий, и как всегда реальность
