— Нет!
По тому, как резко он обернулся, Алекса поняла, что ее ответ шокировал его.
— Нет, — повторила она немного тише.
— Нет?
Ударь она его по лицу, Сантос не мог бы выглядеть более потрясенным. Обычно светлые глаза потемнели, став непроницаемыми.
Алекса заставила себя подняться. С трудом сдерживая внутреннюю дрожь, она посмотрела в лицо Сантосу.
— Я не хочу выходить за тебя замуж.
— Лгунья, — с улыбкой прошептал он. — К чему притворство?
— Я не лгу. Я не хочу выходить за тебя, лишь бы расплатиться за долги отца, спасти его от тюрьмы…
— Ладно!
Сантос вскинул руки, словно прося пощады.
— Оставим твоего отца. Этот вопрос касается лишь нас двоих.
Ее голова закружилась.
— Что ты имеешь в виду?
— Забудем о твоем отце…
— Я не могу! Он поступил дурно. Я обвиняла тебя в том, что ты манипулируешь людьми. Но отец ничем не лучше. Это ведь он сказал тебе, где меня найти.
Сантос с сочувствием взглянул на нее. Предательство родных было известно ему не понаслышке.
— Адрес назвала Петра. Он только стоял рядом. — Скрестив руки на груди, Сантос продолжил: — Я забуду о деньгах, которые он мне должен. Спишу его долги. Труднее смириться с мыслью, что он готов был использовать тебя, как живой щит для спасения своей шкуры. Сомневаюсь, что когда-нибудь смогу его простить за это. Но если несмотря ни на что ты выйдешь за меня…
Соглашайся! — кричало сердце Алексы. Соглашайся и не проси большего. Тебе и этого довольно.
— Но почему ты хочешь жениться на мне?
— Потому что я хочу тебя, проклятие!
Быстро преодолев пространство комнаты, Сантос поймал обе ее руки и прижал к себе.
— Я хочу тебя так сильно, что с ума схожу, если тебя нет в моей жизни, в моей постели. Разве прошлой ночью я не говорил тебе этого?
— Прошлой ночью… — эхом откликнулась Алекса, не сумев закончить.
Прошлой ночью ей показалось, что Сантос испытывает к ней не только вожделение. Когда он назвал ее «милой», она позволила себе надеяться, что в нем пробудились чувства и однажды он поймет, что любит ее.
Но то было, пока она не проснулась сегодня и не увидела шрамов на его спине. Пока не поняла, как глубоки шрамы в его душе.
Он хочет ее. Хочет. Но физическое желание — это еще не любовь.
Одного желания недостаточно. Ей нужно гораздо больше.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
— Не говори, что тебе было плохо прошлой ночью. Я все равно не поверю. — Глаза Сантоса прожигали ее насквозь. — Не говори, что не хотела заняться со мной любовью. Позволь мне…
Ей пришлось уступить. Иного выхода у нее не было. Она желала этого поцелуя, жаждала его с безумным отчаянием. Она вложила в него всю свою любовь. Почувствовав это, Сантос еще крепче прижал ее к себе, овладевая ее ртом со всей силой первобытного желания. И Алекса позволила себе на мгновение забыться в горько-сладком упоении, сметающем все на своем пути.
Но лишь на мгновение.
— Нет! — воскликнула она с отчаянием. — Прошлая ночь — да, она была великолепна. Но брак — это нечто большее, чем удовлетворение сексуальных потребностей.
— Эта ночь действительно была потрясающей. — Дыхание с хрипом вырывалось у Сантоса из груди. — Именно этого я хочу от брака. Кто знает, со временем наши отношения могут выйти на новый уровень…
Было бы здорово, мысленно согласилась Алекса. Тогда почему она отказывается? Зачем лишать себя радости?
— Я тоже хочу этого, — призналась она. Сантос откинул назад голову, в его глазах мелькнуло удовлетворение.
Почему бы не рискнуть? — размышляла Алекса. Что она теряет? Ведь так, по крайней мере, она проведет с Сантосом еще какое-то время.
— Я готова делить твою постель — и с радостью, — но замуж за тебя не пойду.
Все или ничего. Лицо Сантоса потемнело.
— Брак или ничего, — резко бросил он.
— Почему ты так настаиваешь на браке?
Зачем она спросила? Зачем открывать себя для новой боли, вызвать которую он способен единым взглядом, словом?
— Ты знаешь, почему. Я хочу детей, наследников. И я хочу тебя.
Значит, он готов предложить ей лишь роль матери его наследников. На большее рассчитывать не приходится. По крайней мере, Сантос честно сообщил ей о своих намерениях. Боль в сердце стала невыносимой.
Сантос заметил ее отрешенный взгляд.
— Чего хочешь ты сама? Но прошу, не требуй от меня невозможного!
— Брак или ничего? — мягко повторила она. Слезы застыли в ее глазах. — Тогда я вынуждена отказаться от твоего предложения.
Если он станет возражать, она рухнет замертво. Спорить и с собой, и с ним у нее не хватит сил.
Но Сантос возражать не стал. В последний раз взглянув на нее, он развернулся и вышел из комнаты. Застыв посредине кухни, она слушала его шаги — вверх по лестнице за ботинками, потом снова вниз. Схватив с вешалки пальто, Сантос направился к двери.
Посмотри же на меня, мысленно молила Алекса.
— Прощай, — бросил Сантос через плечо, кладя ладонь на ручку двери.
Слезы затуманили ее взгляд, и Алекса со злостью смахнула их. Она не могла отвести взгляд от любимого, желая наглядеться на него напоследок. А он все колебался, медлил.
— Не могу…
— Ты…
Алекса с тревогой вглядывалась в его лицо.
— Не можешь что?
Он медленно повернулся, и она едва узнала его. Выражение глубокой печали застыло в его глазах.
— Не проси меня уйти. Я не могу этого сделать.
— Почему?
— Я не могу тебя оставить.
— Сантос…
— Нет, позволь мне договорить. Выслушай меня…
Сантос, всегда точно знающий, что хочет сказать, не сумел закончить предложение. Алекса застыла в изумлении. Она терпеливо ждала, когда он подберет нужные слова.
