повернулась.
— Боже милостивый, где ты была?
Габриэла вздрогнула и чуть было не взвизгнула. Обернувшись, она встретила обвиняющий взгляд облаченной в ночную сорочку Мод. Прижав ладонь к отчаянно бьющемуся сердцу, она постаралась успокоиться.
— Господи! Ты меня до смерти перепугала! Немолодая женщина щелкнула языком и плотнее закутала плечи в старую синюю шаль.
— Этого ты и заслуживаешь, раз крадешься сюда темной ночью, ничего мне заранее не сказав. Я ужасно тревожилась, представляя себе самые дурные варианты с грабителями, маньяками и тому подобным.
— Ты прекрасно знаешь, что я достаточно быстро бегаю, чтобы угодить в лапы преступнику. Но мне очень жаль, что я заставила тебя волноваться. Прости, дорогая.
Подойдя к решетке маленького камина, Мод наклонилась, чтобы зажечь свечу. Подняв ее выше, она осмотрела Габриэлу и снова громко цокнула языком.
— Надо полагать, это один из костюмов Джо? Хорошо, что его никто не хватился.
— Не успеют, — ответила Габриэла. — Я завтра верну его в театр, и никто ничего знать не будет.
— А если бы кто-то заметил?
Она пожала плечами:
— Я бы сказала, что швы начали разлезаться и их надо укрепить. Я ведь в последнее время зарабатываю по нескольку пенсов, обшивая труппу, так что никто ничего не заподозрил бы.
— Может быть, и так. — Мод прошла в другой конец комнаты и открыла дверцу небольшого буфета. — Ты ела?
При этом напоминании у Габриэлы громко забурчало в животе. За всеми этими происшествиями она пропустила ужин, а с завтрака прошло уже немало времени.
— Не довелось.
— Тогда садись, дам тебе перекусить. Заодно поставлю чайник. Я и сама не прочь выпить чаю.
Ее старшая подруга перебросила длинную косу седеющих темно-рыжих волос через плечо и пододвинула Габриэле тарелку с черным хлебом и сыром. Не успела Габриэла прожевать первый кусок, как Мод сурово проговорила:
— Надо думать, ты ходила к дому того человека. А ведь мы договорились: ты туда не пойдешь и забудешь про свою нелепую месть.
Габриэла чуть помедлила, старательно пережевывая хлеб с сыром. Проглотив, она ответила:
— Мне нужно было посмотреть ему в лицо.
Мод положила на стол стиснутые в кулаки руки.
— Боже, только не говори мне, что ты его застрелила, Габби!
— Нет. Но была очень близка к этому.
Она поведала Мод о своей встрече с Рейфом Пендрагоном и о том, как ее поймал и остановил его друг. Она благоразумно решила не упоминать о том, что при этом Уайверн сорвал у нее поцелуй… и что этот поцелуй был таким жарким и чувственным, что она никогда не сможет его забыть… тем более что он был у нее первым.
— Ну, я очень рада, что другу Пендрагона хватило ума отобрать у тебя пистолет раньше, чем ты наделала дел. Господи! Если бы ты его застрелила, ты сейчас уже была бы в тюрьме Ньюгейт!
Габриэла отодвинула тарелку, снова забыв про голод.
— Я считала, что все равно там окажусь. А вместо этого он меня отпустил. Ах, Мод, какие ужасные вещи они с Уайверном говорили про моего отца! Даже сейчас я не могу до конца поверить тем обвинениям, которые они высказали! — Она заглянула в глаза своей старшей подруге.
— Они сказали, что папенька был жестоким чудовищем. — У нее в горле встал ком, так что она смогла продолжить рассказ только еле слышным шепотом: — Они сказали, что он изнасиловал какую-то женщину и что убивал людей, не раз, в том числе угробил и собственного отца. Как ты думаешь, это может быть правдой? Неужели мой отец мог оказаться таким злодеем? — У нее больно сжалось сердце, когда Мод опустила ресницы, чтобы не встретиться с ней взглядом. Эта реакция, как и последовавшее за ней молчание, говорили лучше всяких слов. — Если ты об этом знала, то почему ничего мне не сказала?
Мод вздохнула и наконец, посмотрела ей в глаза.
— Я не знала всего — по крайней мере, про убийства, — хотя порой и слышала невнятные разговоры о его жене и о том, как странно она упала на лестнице, сломав себе шею. Но я должна признаться, что этот тип мне никогда не нравился. В нем было нечто гадкое, которое порой проявлялось… По правде говоря, он редко бывал с тобой: заглядывал ненадолго уединиться с твоей мамой и дарил тебе красивый пустячок.
В памяти Габриэлы пронеслись воспоминания об отце: широкая улыбка и теплые объятия, в которые он неизменно ее заключал, прежде чем подарить пакетик лимонных леденцов или ирисок и фарфоровую куклу с красивым личиком, в модном шелковом платье. Она всегда думала, что эти подарки были знаком его любви, но теперь в этом усомнилась. Дешевые подачки, нехитрые забавы, благодаря которым девочка вела себя тихо, пока он развлекался с ее матерью.
— Тебе следовало мне об этом сказать, Мод, — прошептала она.
— Вспомни: я ведь пыталась отговорить тебя от мести. Что до остального, то виконт настолько вскружил твоей мамочке и тебе голову, что вы не видели его истинного лица за аристократическим блеском. Если бы я попыталась сказать тебе правду, ты ни за что мне не поверила бы. И потом — не хотелось делать тебе больно. Этот человек мертв, твоя мама на небе. Тебе ни к чему была лишняя боль, которая бы только разбередила рану.
Габриэла помолчала, стараясь разобраться с мыслями, кружившимися у нее в голове.
— Он предложил мне жить у него.
Мод заморгала от изумления:
— Это как?
— Пендрагон, мой дядя, сказал, что я могла бы переехать жить к ним, с женой и детьми. Конечно, я отказалась.
— Почему же?
Габриэла сверкнула глазами.
— Потому что я их не знаю — никого из них. — Она гордо выпрямилась. — И потом, я не нуждаюсь в их благотворительности.
— Еще как нуждаешься! Насколько я слышала, он очень богат и к тому же имеет титул барона. Только подумай, какие у него шикарные дома! Уж получше этой мансарды, скажу я тебе!
Габриэла уже осмотрела его дом (по крайней мере, небольшую его часть) и прекрасно знала, что это жилище шикарное. Ничего лучше в жизни она не видела.
— Несмотря на его заверения, — возразила она, — я нужна им, скорее всего в качестве прислуги, и при этом такой, которой можно не платить. Бедным родственникам обычно отводят именно эту роль.
Ее собеседница решительно махнула рукой.
— Даже если так, то это все равно лучше того, что у тебя есть сейчас. А в доме лорда и леди Пендрагон у тебя может появиться шанс найти приличного мужчину… может, даже выйти замуж. Я знаю, что у тебя нет желания следовать примеру твоей матери и выступать на сцене. Хотя помощник режиссера Хэкетт дал бы тебе какие угодно роли — подозреваю, что даже главные, если бы только ты согласилась его ублажать.
Проведя все детство в скитаниях по крупным и мелким городам и без настоящего дома, она мечтала о собственном угле. И Мод была права: ей хотелось обзавестись семьей. Как хорошо было бы иметь мужа и детей, людей, на которых она могла бы рассчитывать и которых могла бы одаривать своим вниманием и теплом! Больше того: в тайном уголке ее сердца пряталась мечта о любви — о мужчине, который бы берег и лелеял ее.
Но все это только мечты.
Перед ее мысленным взором невольно возникло лицо Тони Уайверна: его дразнящая улыбка и завораживающие синие глаза. По коже пробежал ток, похожий на дуновение теплого ветерка, а сердце учащенно забилось при одном только воспоминании об этом мужчине. После того как он столь бесцеремонно
