ли чего.
В тот день они просидели у костра и проговорили дотемна. Пардус заметил, что у Странника на шее висит новый бронзовый нож.
– Где ты берешь такие замечательные ножи? – спросил он.
– Их делают далеко в горах кузнецы. Много шкур надо отдать за такой нож.
– А как их делают?
– Кузнецы хранят свои секреты. Если другие племена тоже научатся делать ножи, кузнецам перестанут приносить шкуры и мясо. Они умрут с голоду, потому что их земля очень скудна.
– А разве нельзя выменять не ножи, а секрет, как их делают?
– Чтобы сделать нож, нужны бронзовые камни, а их хранит другое племя и обменивает только на оружие или на шкуры. Без камней ничего не сделаешь.
Пардус почти каждый день прибегал к Страннику и слушал его рассказы о далеких землях. И чем больше он слушал, тем сильнее ему хотелось самому побывать там. Пардус все чаще отлучался из стойбища. Потрескивали в пламени сухие ветки, Странник, готовя ужин, поворачивал над огнем на вертеле тушку дрофы, убитой днем в степи, а Пардус смотрел на огонь и старался представить себе те края, о которых узнал от своего старшего друга.
– Совет матерей вызывает тебя, – вдруг вынырнул из темноты Хорек.
– Откуда ты узнал, что я здесь? – удивился Пардус.
– Хорек давно следит за тобой! – На длинноносом лице мальчишки зазмеилась улыбка. Маленькие глазки его заблестели.
– И рассказал матерям? – сжав кулаки, набычился Пардус. Хорек молча юркнул обратно в темноту.
– Придется идти, – вздохнул Странник.
– Подождут, – беспечно отмахнулся Пардус.
– Да нет. Это я о себе. Матери не захотят, чтобы я долго оставался тут. Им нужны товары, только ради них они терпят мое соседство. Да и пора уже.
– Но ты бы мог научить племя ловить и укрощать коней!
– Твоему племени кони не нужны, – угрюмо ответил Странник.
– Почему?
– Подумай – сам поймешь. Да и степняки ловят коней не так, как мы с тобой. В степи строят большую загородку, вот так, – он нарисовал на пепле клин, – и загоняют в нее на прирученных конях целые табуны диких. Старых выпускают, а молодых объезжают. А потом кочуют по степи в хижинах из шкур и жердей. Лошадям ведь надо пастись. Да и вода не везде есть. Едят степняки мясо, доят кобыл, охотятся, а ваше племя привыкло к своему полю, ему нужно зерно. Уходить от обработанного поля люди не захотят. Зимой в степных хижинах холодно, а в ваших землянках тепло. Овец, коз, особенно гусей с собой тоже не возьмешь в кочевье. Женщины не захотят их бросать, ведь это запас пищи на зиму. У кочевников нет ничего, кроме лошадей и собак, вот они и переселяются с легким сердцем. Правда, я слышал, – добавил он задумчиво, – там, далеко, где всходит солнце, тоже разводят овец. Но эти степняки кочуют медленно и долго. Стада овец у них большие, и пасутся они на воле.
– И не убегают?
– На коне догонишь любую овцу.
Пардус задумался, глядя в огонь. Его племя выкармливало овец в загородках. И мужчины постоянно должны были передвигать эти загородки, когда овцы выедали траву. Да и подкармливать их проходилось зимой, и заготавливать сено на зиму. Коз – тех просто привязывали к колышкам в степи. Держали их не для мяса, а преимущественно для шерсти. Правда, коз еще не доили. Но, конечно, племя не могло держать много животных.
– Ты сходи все-таки на совет. Всегда лучше знать, что затевается против тебя. Тогда предупредишь. – сказал Странник, задумчиво глядя на огонь.
Пардус кивнул и отправился в стойбище. Пролом охранял Беф со здоровенной дубиной в руках.
– Иди, – угрюмо кивнул он Пардусу. – Они в ткацкой хижине. Скот уже загнали. Пора закрывать пролом.
Ткацкая хижина была самая большая в стойбище, с четырьмя печками по углам и несколькими ткацкими станками, на которых две младшие матери делали ткань из шерсти. А одна наматывала на веретено льняную нить из прочесанной деревянным гребнем льняной кудели. Остальные молча сидели за длинным столом из ошкуренных стволов березы на грубо отесанных колодах-пнях, покрытых камышовыми циновками. Только колода старшей матери была покрыта шерстяной тканью. И только перед нею стояла глиняная плошка, в которой в жиру плавал горящий фитилек. Около станков потрескивали лучины. Углы хижины прятались в сумерках, так как по летнему времени печи не топили.
– Иди сюда, – приказала старшая мать – высокая костлявая старуха с длинными седыми волосами, заколотыми костяным гребнем, и се большие черные глаза недобро сверкнули в свете коптилки. – Ты знаешь, в чем сила племени? – негромко, глухо спросила она и сама же ответила: – В единении. Каждый работает на племя, и племя кормит его и одевает. А ты…
– Ты подобрал Странника и спас его, – подхватила Овна. – Это хорошо, что ты пришел человеку на помощь. Но Странник уже давно здоров, уходил в дальние страны, а ты опять все время проводишь с ним.
– И опять, как оглашенный, скачешь по степи на лошади, – выкатила и без того выпуклые глаза Сова.
– Но лошади – это же помощь для племени! – вскочил Пардус. – На них можно ездить и даже рыхлить поле.
