дальше: то ли к амбару, то ли к кухне.
Племянница Эдварда исчезла, и Прескотт решил, что она отправилась к дяде сообщить ему о прибытии нового управляющего. «Временного управляющею», — мысленно поправил он себя. Пусть «Ривервинд» и превзошла все его ожидания, но он не собирался надолго оказаться в плену здешних красот, местных жителей или же предаваться чарам такой соблазнительной и необычной женщины, как племянница Стэнтона.
Войдя в дом, Тревор с удовольствием ощутил прохладу. Он оказался в галерее, которая тянулась по всему фасаду; отсюда можно было попасть в коридор и далее вдоль восточной стены дома — в столовую. Слева широкая лестница вела в холл второго этажа. Неожиданно появилась невысокая хрупкая девушка с кожей цвета жареного кофе. Она потупилась и жестом пригласила гостя пройти на второй этаж. Держа в огромных ручищах пожитки приезжего, за спиной у него возник Джордж Энтони. Тревор, стиснув зубы, начал утомительный, болезненный для него подъем по ступенькам.
Выведя гостя на верхнюю галерею, негритянка распахнула двустворчатые двери, ведущие в прохладные апартаменты.
— Это ваша комната, — сказала она. — Маста Эдвард пожелал вам приятно отдохнуть перед обедом. Моя зовут Хипи. Если вы хочите что-то, тогда вы только говорите мне.
— Спасибо, Хипи, — ответил Гревор.
К его удивлению, откуда-то взялась вереница негритят с кувшинами. Мальчишки принялись наполнять ванну с гнутыми ножками водой из этих кувшинов. Через минуту еще один раб внес поднос с нарезанными кусками восхитительно пахнущего горячего хлеба, по которым растекалось свежесбитое масло, с фруктами, а также бокалом, наполненным каким-то желтым напитком. Хипи положила на туалетный столик свежие полотенца и мыло.
Тревор, чувствуя себя попавшим чуть ли не в рай, спросил:
— И кого мне благодарить за все эти милости? Господина Эдварда?
— Хорошо вам благодарить миц Леа Она мне сказала, что вы точно устали и неприятно чувствуете.
— Очень мило с ее стороны. Разбудишь меня примерно за час до обеда?
Хипи закрыла двери за удалившимися из комнаты мальчишками и Джорджем Энтони и ответила:
— Да, сэр, будете спокоен. — Она указала на бокал с напитком: — Миц Леа говорила, что вам бы выпить это. Потом вам будет лучше.
Едва за Хипи затворилась дверь, как соблазнительный аромат свежего хлеба привлек Тревора к изобильному подносу. Желудок тут же заныл, напоминая о том, что его хозяин со вчерашнего дня ничего не ел. Тревор выбрал самый толстый кусок и с жадностью съел его. Фрукты он есть не стал, решив не перегружать желудок после голодания. Вместо этого он сбросил одежду и скользнул в ванну, прихватив бокал с напитком. Любопытно, что племянница Стэнтона проявляет о нем столь трогательную заботу. Прескотт понимал, что при встрече проявил себя не лучшим образом. Наверное, Леа сочла его невежей за то, что он так вылупился на нее.
Напиток оказался гадким на вкус, однако Тревор преодолел неприязнь и выпил все до дна. Прохладная ванна остудила тело и расслабила его. Лежа в воде, он вспоминал встречу на причале и искренне надеялся, что в бокале не было яда…
В кабинете дядюшки, стоя у открытого окна, Леа прислушивалась к смеху возившихся в пыли негритят. Поодаль от играющих детей на своих маленьких огородах возле хижин согнули спины их матери — чернокожие рабыни. Леа ожидала ответа, проявляя несвойственное ей терпение. Пришло время поговорить с дядей начистоту.
— Ты же знаешь о моем ранении.
Леа кивнула и сплела пальцы в замок. Наихудшие ее опасения подтверждались: Эдвард Стэнтон и вправду был болен, а не просто притворялся, как ей казалось сначала.
— Меня не оставляют страшные головные боли. К тому же я боюсь, что начинаю терять зрение.
Леа резко повернулась к нему и закусила нижнюю губу.
— Не может быть. Я не допущу этого! Тебе, наверное, просто нужны очки.
— Нет, дорогая. Не в том дело, — остановил ее Эдвард. — Я ощущаю, как все вокруг постепенно погружается в дымку. Правда, иногда, при ярком солнце, ко мне возвращается прежнее зрение, но по вечерам… по вечерам хуже всего.
Подавив вздох, Леа снова обратилась лицом к окну. Она хотела быть сильной, это нужно и дяде, и ей, и плантации. Теперь многое здесь будет зависеть от нее.
— Но тебе следовало давно сказать мне об этом. Почему ты молчал?
— Полагал, что ты сама догадаешься. Мне даже думалось, что я обману каким-то образом судьбу, не сделав рокового признания.
— И потому ты вызвал сюда майора Прескотта? — спросила она. При этом красивые губы дрогнули.
— Да. Но я хотел, чтобы он помог, а не заменил тебя.
— Но как… как он может мне помочь?
Эдвард без труда пересек знакомую до мельчайших деталей комнату, приблизился к племяннице и положил руки ей на плечи:
— Ты лучше других можешь управлять плантацией. Кроме того, ты сердцем чувствуешь эти поля, любишь каждый дом в «Ривервинд». Никто лучше меня не понимает этого. Я помню маленькую злючку, которая всюду бегала за мной по пятам и которую я столько раз уговаривал вести себя как подобает племяннице преуспевающего плантатора. И все напрасно.
— Но тогда ты не был преуспевающим плантатором, — ласково заметила Леа, — и добродушно прощал мое непослушание. А теперь слишком поздно жалеть об этом.
Эдвард нежно поцеловал ее в макушку.
— Нужно, чтобы рядом с тобой был сильный мужчина, на которого в любой момент можно положиться.
Леа напряглась и подняла лицо к Эдварду:
— Что за странные мысли, дядя! Кроме тебя, мне не нужен никакой мужчина.
— И даже Джесс Батлер?
— И даже Джесс Батлер, — ответила она. Упоминание о ее красавчике друге задело кое-что в глубине ее души, но об этом она подумает после…
— Ты же понимаешь, что наши деловые партнеры воспринимают тебя как моего временного помощника, — Эдвард ласково встряхнул Леа за плечи. — Однажды ты натолкнешься на препятствия. Ведь не вечно за твоей спиной будет старикашка дядя.
— Чепуха. Все знают, что я умею делать все необходимое. Ты сам меня учил. Просто дикость какая-то: никто не желает допустить, чтобы женщина хозяйничала сама. Все думают, что ей обязательно нужен сильный мужчина. Погоди, ты еще не видел своего хваленого майора Прескотта? Этот бедолага даже ходить-то не может без палки.
— Ах вот в чем дело. Я вижу, он тебе не понравился.
Щеки Леа залились румянцем. Не стоило ей так пренебрежительно отзываться о госте. Ведь если не считать возражений против присутствия чужого управляющего на плантации, то против самого Прескотта как такового она ничего не имела… Леа ничего о нем не знала… Пожалуй, кроме того, что его светло-карие глаза невероятно привлекательны. Отблески яркого солнца, сверкавшие на радужной оболочке, изменяли их цвет от зеленого до карего. Припоминая теперь, как настойчиво и пристально он вглядывался в ее лицо, Леа почувствовала даже некоторое удовлетворение.
— Я не против майора Прескотта, — соврала Леа. — Полагаю, он неплохой человек. Думаю даже, что на него будет приятно посмотреть, когда он перестанет кукситься и приобретет нормальный цвет кожи.
— А что такое с его кожей?
Ну вот, она опять допустила этот промах, хотя и невольно. Инстинктивно она чувствовала, что не стоит докладывать дядюшке Эдварду о плохом самочувствии майора. Не дай Бог, Прескотт узнает об этом! Мужчины — странные существа, гордые и всерьез озабоченные тем, какое впечатление они производят на окружающих. Поэтому, тщательно обдумывая каждое слово, Леа сказала:
— Но это же так естественно… Все северяне слишком бледны. Но наше солнце быстро приведет его в норму.
— Говорят, до ранения он был красавцем. Леа глянула через плечо на дядюшку:
— Не думаю, что недуг сильно повлиял на его внешность. Если у него не испортился характер, то какое значение имеет все прочее?
— Вот именно. Такое мнение делает тебя исключительной женщиной.
— Наверное, потому, что в отличие от других я не стремлюсь замуж.
— Ого! Джессу не понравилось бы то, что ты сейчас сказала.
— Джесс прекрасно знает, что я думаю об этом По сути дела, он — единственный человек, кто понимает мою страсть к «Ривервинд».
— Прости, но я искренне удивлен, — саркастически заметил Эдвард. — Ведь мальчишке нет дела даже до его собственного дома.
— Джесс просто жаждет приключений, — бросилась защищать его Леа. — В некотором смысле мы с ним очень похожи.
— Пойми меня правильно. Я люблю этого паренька, но он ленив, и от него не будет толку.
Леа возмутилась. Ей вовсе не хотелось спорить с дядей, но, как всегда, она чувствовала обязанность держать сторону своего друга.
— Джесс еще покажет себя. А я докажу, что мне не занимать у мужчин силы воли, в особенности у солдафонов, которые и понятия не имеют ни о тростнике, ни о производстве сахара.
Эдвард хмыкнул и направился к двери. Распахивая высокие створки, он произнес:
— Поезжай-ка и проследи, как идет сбор урожая. — Пропуская мимо себя племянницу, он добавил веселым голосом: — Да, кстати, не соблаговолишь ли надеть к обеду что-нибудь повеселее? Не хотелось бы, чтобы майор Прескотт в первый же вечер заметил твое равнодушие к этикету.
При звуке дядиного смешка Леа полегчало. Как хорошо все-таки, что у него нашлась минутка для беседы. Она успокоилась, позволив себе даже проказливо усмехнуться:
— Ах дядечка, и как вы можете задавать мне такие неуместные вопросы? Я ведь только и мечтаю завоевать сердце этого майора.
Тремя часами позже, окончательно устав от беспокойных мыслей о здоровье дяди и от
