дальнейшем они начали смыкаться, но при этом ортодоксальный талмудизм приобретал статус религии для масс, для рядовых евреев, а каббализм — для “посвященных”, “избранных”.
Все эти учения влияли друг на друга, смешивались, взаимодействовали друг с другом и с христианством и порождали в разных странах различные секты и идеологии, чаще всего — разрушительного, революционного свойства. В Персии это был маздакизм, в Армении — павликианство, в Болгарии — богумильство, в Лангедоке и Провансе — альбигойство, в Италии — братства вальденсов. А эмиссары и агитаторы подобных сект, чтобы беспрепятственно передвигаться по городам средневековой Европы, называли себя “ткачами”. Позже, когда настоящие ткачи перестали быть бродячей профессией, обозначение изменилось на “вольных каменщиков”.
Впрочем, существует и другая версия возникновения этого названия. В период крестовых походов был создан рыцарский орден тамплиеров — храмовников, изначально бравший на себя обязательство защиты Храма Господня в Иерусалиме. На Ближнем Востоке этот орден заразился гностическими и каббалистическими учениями, дойдя до дьяволопоклонства. Но успел нахапать и вполне земных богатств. И когда крестоносцев с Востока выгнали, тамплиерам охотно предоставила пристанище Франция. Они сохранили свои структуры, исполняли тайные мистические ритуалы, но под “храмом” теперь стал пониматься сам орден и обретенная им “сокровенная мудрость”. Продолжалось это недолго. Сведения о ереси дошли до французского короля Филиппа IV. И в 1307 г. орден был разгромлен, его руководство казнено. Большинство рядовых храмовников разбежалось и рассеялось кто куда. Возможно, они и переименовали себя в “вольных каменщиков”, как бы призванных трудиться на строительстве нового “храма”.
Другая идеологическая и теоретическая база масонства возникла в ходе Реформации, в XVI веке. Это учение кальвинизма. Жак Кальвин не только отредактировал свою версию христианства, убрав из нее все, что, по его мнению, не подтверждалось Священным Писанием, но и ввел в религию теорию предопределения. Согласно коей одни люди заведомо предназначены Богом к спасению, а другие заведомо осуждены. А отличить “избранников” очень просто — одни богатеют, другие нищенствуют. Материальное богатство и было признано критерием любви Господа к тому или иному человеку. А долг “неизбранной” черни — повиноваться “избранным”. Утверждалось, что если человек имел возможность урвать деньги и упустил ее, это тяжкий грех, он отверг дар Бога. А стяжание, соответственно, объявлялось богоугодным делом.
Кальвинизм разработал и теорию “общественного договора” между властью и народом, взятую потом на вооружение масонами. Основываясь на библейских текстах об избрании царей Израилевых по воле Бога, делался вывод, что раз основатели династий были избраны народом, то и монархи являются всего лишь слугами народа. И обязаны править в рамках изначального “договора”, охраняя права и вольности “общества”. Иначе они — тираны, и их свержение или убийство не только допускается, но и становится обязанностью подданных. Однако “народ” подразумевался отнюдь не буквально. Имелись в виду лишь “избранные”, а не “чернь”. Как раз “избранные” должны были составлять “синоды пресвитеров”, диктующих свои решения как подданным, так и монархам. И им же предоставлялось право решать, не тиран ли монарх.
Во Франции кальвинизм стал знаменем борьбы дворянской анархии против королевской политики централизации. В Голландии и Англии — идеологией банкиров, крупных купцов и предпринимателей, боровшихся за захват политической власти. Когда нидерландские олигархи добились своего, создав республику, кальвинизм перенял и некоторые черты иудаизма. Голландцы, нация победившего кальвинизма, стали подразумеваться в качестве “избранного” народа. Любое ущемление их интересов и выгод приравнивалось к преступлению против самого Бога, а в отношении “неизбранных” народов и племен допускались любые жестокости и зверства. Хотя такие заимствования могли происходить и от прямых влияний. Голландия являлась торговой и банкирской республикой, и там обосновались очень значительные колонии иудеев. А в Англии революционер Кромвель, несмотря на то, что вешал католиков, сажал в тюрьму англиканцев и ссылал анабаптистов, разрешил иудеям свободный въезд, поселение и отправление их религиозных обрядов, полагая, что они принесут в страну значительные капиталы.
Но голландские олигархи-кальвинисты сами же подорвали могущество своей державы, в слепой погоне за прибылями развалив армию и обирая собственный народ. В Англии эти силы сохранили позиции. Познав на себе плоды и анархии, и диктатуры, они сочли за лучшее снова уступить трон королям, но уже на договорных основаниях, лишив монархов реальной власти. Правда, и кальвинизм в ходе Стюартов был разгромлен, официальной государственной религией вновь стало англиканство. И вместо прежних “пуританских общин” и “синодов пресвитеров” для теневых группировок потребовались другие формы объединения. Ими и стали масонские ложи, возникшие в Британии к концу XVII в. Они устранили из прежних теорий христианскую терминологию, то есть превратились как бы во “внерелигиозные” общества. Хотя место христианских (или псевдохристианских) заняли оккультные учения и обряды. В 1717 г. четыре лондонских ложи объединились в “Великую ложу”. Которая принялась распространять влияние на другие государства, отпочковывая там дочерние структуры.
Литературы по масонству множество. Причем крайне противоречивой. И представления о нем разбегаются в самом широком диапазоне. Одни видят в нем монолитную общемировую секту, по мановению руки высших иерархов сметающую правительства. Другие — всего лишь безобидные клубы для общения между собой. Так, “Оксфордская иллюстрированная энциклопедия”, разъясняет, что масонство — это “всемирное братство взаимопомощи и товарищества” (“Оксфордская иллюстрированная энциклопедия”, т.3, Москва, Инфра-М, 1999).
Разумеется, это не так. Фундамент масонства покоится на “трех китах”. Воинствующее республиканство, гностический оккультизм и интересы мирового олигархического капитала. Все это оказывается прочно взаимосвязано между собой. Так, для олигархов всегда бывают выгодны экспорт революции, разрушение религиозной морали людей, скатывание их к безбожию — а с другой стороны, сам по себе капитал является мощным оружием для осуществления данных целей.
Один из руководящих документов высших иерархов “вольных каменщиков” гласит: “Масонство не признает ни монарха, ни священнослужителей, ни Бога… Масонство — это непрерываемая революция в действии, не что иное, как непрерываемая конспирация, направленная против политического и религиозного деспотизма… Для нас, облеченных высшей властью, человек сам по себе является одновременно богом, первосвященником и монархом… Вот высшая тайна, ключ нашей науки, вершина посвящения. Таким образом, масонство является совершенным синтезом всего, что человечно, и значит — богом, первосвященником и монархом человечества… Вот чем объясняется его универсальность, его живучесть и его могущество. Что же касается нас, великих начальников, мы представляем собой священный батальон величественного патриарха, который, в свою очередь, является богом, первосвященником и монархом масонства” (Цит. по кн. О.А. Платонова “Терновый венец России”).
Как видим, само масонство претендует на роль бога, первосвященника и монарха человечества. Недооценивать силы “вольных каменщиков” нельзя. Известный результат их деятельности — так называемая “великая” французская революция. Но чтобы получить представление о их методах, для читателей будет интереснее пример другой масонской операции. Потому что он у нас с вами перед глазами, мы сталкивались с ним неоднократно, только не обращали на него внимания.
Помните книжки, которыми зачитывались в детстве — о честных и благородных английских и французских пиратах, храбро сражающихся со злобными и коварными испанцами? И о звериной жестокости испанцев при покорении Америки? В противоположность мудрым и чистым британским “следопытам”, братающимся в краснокожими и раскуривающим с ними трубки мира… Читаем, увлекаемся. И не задумываемся, что в действительности все происходило наоборот. Испанцы были жестокими, но только в процессе завоевания, после чего индейцы стали равноправными подданными их короля. Результат-то налицо! Латинскую Америку до сих пор населяют потомки прежних индейцев. А в бывших британских владениях, в США, их не осталось…
Точно так же и с пиратством. Честных и благородных поединков к борту борт в “Флибустьерском дальнем синем море” не было. Ни одного за всю историю! Были подлые ночные нападения небольших суденышек, причаливавших в темноте к испанским судам — и банда резала команду и пассажиров. А еще чаще орды пиратов налетали на испанские прибрежные города, истребляя и жутко истязая мирных жителей, вымогая выкуп. И индейцы, кстати, в этих столкновениях всегда принимали сторону испанцев.
Откуда же возникло такое чудовищное искажение истории? Случайно? Ничуть. Огромный пласт
