возрастающей быстротой. Разбушевавшейся стихии Верховное Командование противопоставило вчера стратегический маневр, осуществленный всеми летающими силами Наследственного Президентства. Вихрь, поднятый по нашему приказу при помощи крыл бабочек, орлов, ласточек, летающих рыб, стрекоз и восторженных кликов жителей острова, не только отогнал стихии, но и обратил в бегство танкеры „Зевс“, которые никогда больше не будут угрожать нашим священным берегам».
Гвардейцы слушали приказ, стоя по команде «смирно». В порту время от времени надламывались и с легким всплеском погружались в глубину истончившиеся почти до состояния бесплотности каменные кружева пирсов. Танкеры «Зевс» полным ходом уходили к континенту. В авторитетную международную организацию были внесены две резолюции. Одна рекомендовала обратить внимание на бедствие, поразившее Пирроу, вторая — на бесчеловечные акты нового Президента, приведшие к серьезным лишениям население острова и замедляющие начатое человечеством движение от каменного к бескаменному веку.
Резолюции не были приняты вследствие изобилия поправок и резкого протеста представителя Наследственного Независимого Курортного Президентства.
А птицы между тем возвращались в уцелевшие гнезда, те же, гнезда которых погибли, с жалобными стонами носились над берегом.
Именно в эти дни известный уже нам персонаж, условно именуемый человеком с бакенбардами, купил в одном из европейских портов билет на лайнер «Афина», легкой походкой, без всякого багажа, поднялся на палубу первого класса, помахал кому-то невидимому белоснежным платком с черно-красной каймой и удалился в свою каюту.
«Лайнер „Афина“, — записал он вечером в дневнике, подлинность которого оспаривается, впрочем, некоторыми исследователями. — Все в современном стиле: пластмасса, стекло, металл, ценные породы дерева. В окраске кают приятное преобладание красных и черных мотивов. За иллюминатором пустота, серая гладь океана. В перспективе МВ, Плистерон. Остается найти третью точку для построения треугольника, смысл которого в том, чтобы
Стюардесса, обслуживающая каюту «люкс», занятую человеком с бакенбардами, отозвалась о своем пассажире как об изысканно вежливом джентльмене. «Излишне вежлив, — сказала она. — Теперь каждый позволяет себе бог знает что в первую же минуту, а он…»
Стюардесса похожа на других представительниц ее профессии. Это хрупкая, но решительная миниатюрная блондинка с милой улыбкой на сложенных сердечком губах и красивой фигуркой.
— Были у пассажира странности? — поинтересовался я.
— О, никаких. Но он был необычайно красив.
— И это все?..
— Пожалуй. Хотя вот… Не знаю, интересно ли это… Когда я утром оправляла джентльмену постель, то на подушке, несколько выше вмятины от головы, мне бросились в глаза две прожженных в наволочке дырочки. Я даже позволила себе заметить джентльмену, что следует курить осторожнее, иначе недолго сжечь корабль. Он улыбнулся, потрепал меня по щеке и пошутил: «Ничего, милочка, я сжигаю не корабли, а миры, мелочи не по моей части…» Кроме того, джентльмен имел обыкновение исчезать. Один раз он… ну, словом, мы проводили с ним время в запертой каюте, и вдруг он исчез. Я даже была несколько раздосадована… Впрочем, через минуту он возник вновь. Покидая лайнер, джентльмен улыбнулся и положил в мою сумочку ассигнацию в десять тысяч пирроуских крамарро; никто никогда не дарил мне таких денег. Я поблагодарила и спросила в шутку: «Не думает ли джентльмен купить мою душу?» — «Я уже говорил вам, милочка, что мелочами не занимаюсь», — ответил он.
Особая сложность такого рода исторических разысканий заключается в том, что прихотливым течением событий исследователь то и дело понуждается к вторжению в области, находящиеся вне его компетенции: таможенное право, психология, медицина. Вот и теперь мы вынуждены прервать повествование, которое только-только вошло в спокойное русло, чтобы сообщить некоторые сведения о природе МВ, их действии и результатах применения.
«МВ острова Пирроу, — говорится в четвертом томе курса „Практическая аквалогия“ профессора Грациодоруса, — отличаются от всех известных науке минеральных вод характером вызываемых ими изменений энергетических полей и электрических зарядов. Создавая на легочной поверхности отрицательный потенциал, пирроуские МВ одновременно сообщают мощный положительный заряд всем без изъятия каменным включениям организма, где бы они ни образовались, и вызывают движение упомянутых каменных включений по кровеносным и лимфатическим сосудам к дыхательным органам.
Попав в легкие, каменные включения совершенно безболезненно выделяются при дыхании; любопытный процесс этот довольно точно изображен в известной поэме „Бескаменный век“: „И как зефира дуновение, в одно прекрасное мгновение из уст их камень вылетал“».
Поскольку и в таком фундаментальном научном труде крупнейший специалист прибегает к помощи муз, мы также считаем небесполезным оживить изложение и попытаемся набросать полную глубокого смысла картину выделения камней, или, как говорят ученые, «декаменизации».
Утро — лучшее время суток на острове Пирроу. По тенистым пальмовым аллеям больные задумчиво движутся к украшенной фонтанами центральной площади, где, отгороженная решеткой, высится пирамида камней разной величины и различной окраски. Рядом с пирамидой — отлитая из чистого золота гигантская статуя Святого Рамульдино Карла Великого Плистерона Мигуэля Первого, одного из немногих святых, которым этот титул по справедливости был присвоен прижизненно.
Тихо. Огромные бабочки порхают над цветниками, на ветвях магнолий поют птицы.
Больные останавливаются у бассейнов, наполненных различными сортами МВ, пьют воду, зачерпнув ее фарфоровой кружкой, и замирают в неподвижности.
Тишина. Только время от времени то тут, то там раздается легкий кашель. Из уст одного больного вылетает нечто почти невесомое, подобное асбестовым нитям, из уст других — песчинки, круглые камушки, похожие на дробь, а иногда и массивные каменные ядра с неровной поверхностью или даже каменные глыбы, похожие на могильные плиты, вызывающие при падении сотрясение почвы.
Лица больных после декаменизации освещаются внутренним сиянием.
Высоко над площадью в небе висят сигарообразные аэростаты: это на случай налета воздушных пиратов, которые попытались бы похитить МВ.
Такие налеты уже бывали.
Ровно в десять над площадью и над всем Наследственным Независимым Курортным Президентством звучит гимн: «Слава, слава Плистерону, хоть святому, но живому».
Под маршевую музыку и крики «ура», в сопровождении национальных гвардейцев появляется сам Плистерон. Скрестив руки на груди, он останавливается перед своей статуей. Стоит минуту, не шелохнувшись, размышляя (о чем думают великие люди, догадываться бесполезно), и удаляется.
Снова звучит гимн. Больные спешат принять прописанные им процедуры, но площадь не пустеет. Напротив, она заполняется многочисленными группами туристов. Прислушаемся к гиду, из слов которого мы почерпнем квинтэссенцию истории Наследственного Президентства и суть событий в других частях света, вызванных деятельностью Президента.
— Обратите внимание на массивные иззубренные плиты и тяжелые камни, — говорит гид. — На них зиждется не только обозреваемая вами пирамида, но и самая слава Президентства. Это лапидус тумарикото — камни за пазухой. Взглянув на них, мы сейчас же вспоминаем историю государства Зет, где на пост главы государства баллотировались два широко известных, достоуважаемых и опытных деятеля, каковых мы будем именовать, из дипломатических соображений, Икс и Игрек.
Светила образованности и ума, мудрые военачальники, глубокомысленные мыслители. Кому из двоих отдать предпочтение? Вот перед какой дилеммой были поставлены жители просвещенного государства Зет.
Иксу? Но об Иксе было известно, что он убил вдову с тремя детьми, ограбил банк и высказался в том смысле, что истребление одного или двух миллиардов людей из наличных на земном шаре трех миллиардов
