жалобным визгом отпрыгнул и, поскуливая, умотал за угол. Моня проорал ему вслед:
– Все! Закончилась твоя лафа, дармоед! Готовься на приписную комиссию в военкомат! И на границу! Погрызешь мослов, научишься, блин, родину любить!
Сверху по лестнице от площадки для кормления начал спускаться Шварц. В этот момент у Логинова в руке обозвался телефон.
– Да, Плотников! – быстро ответил он. – Да! Наверх и сразу во двор! Ворота открыты! За дом завернете два раза, увидите!
– Едут? – спросил Моня.
– Едут! – кивнул Логинов и оглянулся. – Да, Монь, придется тебе пока с загранпоездкой повременить...
Моня окинул тоскливым взглядом разгромленное подворье и вздохнул:
– Еще и куры, блин, разбежались! До утра теперь ловить придется... Слышь, Вить, я лично против тебя ничего не имею, но дружба с вашей Контрой мне в последнее время че-то дорого обходится. Так что ты это, Вить, в Крым пока не приезжай, ладно? Лучше в свои Сочи! Там и Олимпиада, и вода потеплее... Чтоб я хоть отстроился! Мне и так теперь, блин, придется кредит льготный брать, как инвалиду детства!
– Шутишь, что ли? Какой из тебя инвалид?
– Как какой? Обычный! Мне и пенсию в собесе насчитывают! А как бы я иначе от армии закосил? Пригодится теперь справочка! А то мне в банке и закладывать нечего! «Линкольн» – на обществе слепых, усадьба – на многодетном брата. Так что еще одного твоего приезда, Вить, я не выдержу! По миру пойду... Разносить искры истинной веры, блин!
