Шахурин
Крылья победы
Вместо предисловия
Незадолго до смерти в незаконченном тексте вступления к своей рукописи Алексей Иванович Шахурин писал:
«Часто слышу упреки: почему до сих пор не написал свои воспоминания? Мне говорят, вы работали в такое время и в таких сложных условиях, встречались с такими интересными людьми, были в самой гуще многих событий, очень важных для нашей страны, работали вместе со многими деятелями нашей авиации и других отраслей промышленности и т. д. Вам нельзя не писать.
Я признавал все эти упреки справедливыми и в то же время долгое время не писал. Почему? Во- первых, потому, что никогда не считал себя писателем, хотя и приходилось писать статьи и даже брошюры на специальные темы, а во-вторых, потому, что болел и выбыл из активной жизни. И все же, зная, какой великий труд вложили наша партия и наш народ в создание крыльев Родины, в развитие авиационной индустрии, зная, как велики были усилия при создании такой авиации, которая разгромила фашистскую авиацию во время Великой Отечественной войны, я посчитал необходимым и даже должным рассказать об этих усилиях в работе и в какой-то мере воссоздать картину грандиозного труда нашего народа, который можно приравнять к подвигу.
Мои записки — не история развития авиации или авиационной промышленности, а личные воспоминания, связанные главным образом с периодом, предшествовавшим Великой Отечественной войне, и самой войной. Рассчитываю на умение читателей увидеть за отдельными фразами нечто большее, соответствующее духу переживаемого страной и народом момента, а также рассчитываю на снисхождение читателей, если о ком-то или о чем-то в силу тех или иных причин не написал…»
Эти слова Алексей Иванович Шахурин хотел предпослать своим воспоминаниям. После его смерти оставшуюся рукопись передали в Издательство политической литературы братья Алексея Ивановича — Петр Иванович и Сергей Иванович Шахурины. Они и впоследствии активно участвовали в подготовке рукописи к изданию.
Многое в рукописи помогли уточнить бывший заведующий Авиационным отделом ЦК КПСС Г.М. Григорьян, бывшие заместители наркома авиапромышленности СССР А.А. Завитаев, А.И. Кузнецов, С.М. Сандлер, начальник Главного управления снабжения А.И. Калинин, конструкторы А.М. Люлька, Е.В. Урмин, А.Д. Чаромский, В.Н. Челомей, директора заводов М.С. Комарову И.С. Левин, летчик-испытатель М.Л. Галлай и другие работники авиационной промышленности. Их советы и консультации также были использованы в работе над воспоминаниями.
И вот книга «Крылья победы» перед читателями. Что можно добавить к тому, что сказал сам автор? Думаю, в нашей литературе не так много книг, которые бы столь подробно, масштабно и достоверно отражали работу авиационной промышленности накануне и в период Великой Отечественной войны, как эта. Ведь она принадлежит перу руководителя важнейшей отрасли оборонной промышленности, которую он возглавлял с начала 1940 по 1946 год. Думаю также, что Алексею Ивановичу Шахурину удалось очень ярко и вместе с тем убедительно показать титанический труд партийных и заводских коллективов, взлет нашей авиационной конструкторской мысли, а также прозорливость Коммунистической партии, ее Центрального Комитета, что имело решающее значение для оснащения наших Военно-Воздушных Сил новейшей авиационной техникой в нужном количестве и в конечном счете предопределило победу над гитлеровскими люфтваффе.
Описывая события предвоенной и военной поры, участником и свидетелем которых автор был сам, Алексей Иванович Шахурин невольно нарисовал и свой образ — наркома, отдававшего все силы делу, которое ему поручила партия. Алексей Иванович виден в книге как способный партийный деятель и крупный организатор промышленности, как принципиальный коммунист и чуткий, внимательный человек. Таким его и знали все мы, кто причастен к работе авиационной промышленности в самое трудное для страны и народа время. Могу засвидетельствовать наше общее глубокое и искреннее уважение к своему наркому.
Читателям судить, насколько удалась книга «Крылья победы» — последнее дело из многих, которые осуществил за свою жизнь Алексей Иванович Шахурин.
Неожиданное назначение
Назначение народным комиссаром авиационной промышленности, с чего мне хочется начать свои воспоминания, было для меня полной неожиданностью. В первых числах января 1940 года в Горький, где я работал секретарем обкома партии, позвонили из Центрального Комитета. Мне был задан один вопрос:
— Товарищ Шахурин, можете ли вы сегодня выехать в Москву? Я ответил, что сейчас идет сессия областного Совета депутатов трудящихся, я председательствую на ней, продлится она весь сегодняшний, а возможно, и завтрашний день.
— Тогда, товарищ Шахурин, — сказали мне, — объясните товарищам, что вас срочно вызывают в ЦК.
— Хорошо.
— А возможность выехать немедленно есть?
— Через два часа отходит поезд.
— Тогда выезжайте.
По опыту работы секретарем обкома в Ярославле и в Горьком я знал, что если не говорят, зачем вызывают, то спрашивать нет смысла. Однако, ни о чем не спросив звонившего мне, я спрашивал самого себя: «Чем объяснить этот совершенно неожиданный вызов? К чему готовиться?» Начал перебирать в уме, какие вопросы могут вызвать недовольство, какие — особо заинтересовать ЦК, и ответа не нашел. Дела шли в целом неплохо, проблем, требовавших экстренного обсуждения или решения, на мой взгляд, не было.
Позвонил домой, сообщил, что срочно еду в Москву. Затем стал подбирать материалы, которые могли понадобиться для разного рода справок.
Утром 10 января, к началу рабочего дня, был в ЦК.
— Очень хорошо, — сказали мне, — побудьте здесь. Если в отделах у вас есть какие-либо дела, займитесь ими, но так, чтобы мы знали, где вы находитесь, и в любой момент могли вас разыскать.
Ничего не ясно. Значит, вопрос, по которому меня вызывали, будет решаться не здесь или же здесь, только в другое время. Но почему тогда вызов был таким срочным? Зашел в один отдел, другой, поговорил с товарищами о разных делах, но мысль о том, зачем вызвали, не давала покоя. Так прошел почти весь день. Наконец около пяти часов мне сказали, что нужно ехать в Кремль к товарищу Сталину.
Путь от Старой площади до кремлевского здания, где работал Сталин, короток, но нетрудно представить, сколько мыслей промелькнуло у меня в голове за эти недолгие минуты.
Автомобиль нырнул в ворота Спасской башни, и мы подъехали к нужному нам зданию. Поднялись на второй этаж, вошли в приемную. Нас уже ждали и без промедления провели в кабинет. Это была длинная комната, в которой, стоял большой покрытый синим сукном стол с придвинутыми стульями, а чуть поодаль — еще письменный стол и столик с телефонными аппаратами. В кабинете находились Сталин, Молотов, Ворошилов и другие члены Политбюро. Все, кроме Сталина, ходившего по комнате, сидели.
