Алексей Швецов
Лохless
Повесть о настоящей жизни
Народный роман-пародия
Бред. Вы понимаете, что это полный бред?
Человек, кусающий руку, которая его кормит, обычно лижет сапог, который его пинает.
Поколению 1969–1977 годов рождения, явившемуся на свет в такое бесперспективное время. Чей старт был незаметен, чей финиш будет еще менее зримым и чья жизнь бездарна и неинтересна.
No pasaran?
Все совпадения с реально живущими персонажами, фактами и явлениями конечно же случайны. Но события и герои, вся мерзость и ужасы описанного общества тупо подсмотрены автором в реальной жизни. Ибо придуманный мир, с его богатством красок и избыточной фантазией, не так уж смешон…
Правда жизни — одна. Эта ложь многогранна,
И терниста дорога в свой внутренний ад.
Только смерть к тебе будет добра и гуманна,
Лишь не слушай ты жизни лживых баллад.
Красоту, что спасала сей мир многократно,
В грязь втоптали армейским ботинком.
Придушили ее на века, аккуратно
Залепили глаза ей вонючим суглинком.
Теплой водкой залью это пламя страстей
И стаканом раздвину границы сознанья.
Погружусь в мир падений, тоски и смертей,
Поплыву сквозь обиды, упреки, признанья.
Я бездарно хромаю на обе ноги,
И в моей голове большая дыра.
По разбитым щекам вытекают мозги,
А слепые глаза не видят добра.
Я безмолвная жертва вашим богам!
Среди старых могил одиноко брожу.
Реку Стикс я ищу и к крутым берегам
Через страхи души свой маршрут проложу.
Часть первая
СОН НАОБОРОТ
Лучше быть богатым, но здоровым.
Закусочная
День закончен, я устал.
Руки тянутся к бутылке.
Хлеба закусить достал,
Почесал рукой в затылке.
Я налью себе в стакан
Двести граммов водки
И залью души ВУЛКАН,
Чтоб тоска — в осколки.
Но не хочет покидать
Депресняк поганый тело.
Продолжаю я страдать!
Жить осточертело!
Все начинается здесь — в Комске. В тихом родном Комске. Я сижу со своим приятелем Толиком, одним из тех, которых по привычке называют друзьями, хотя какие они, на хрен, друзья? Так… чуваки, не более того. Толик, наверное, уже полгода назад взял у меня в долг тысячу рублей и сейчас, пряча глаза, рассказывает очередную басню, почему не может отдать деньги в этом месяце. Я остерегаюсь называть его другом. Приятель. Именно, приятель/собутыльник, с которым порой приятно посидеть за рюмкой чая и послушать истории из его непутевой жизни.
– Старик, ты же слышал, что у меня сын родился?
Я киваю в подтверждение того, что в курсе прибавления в его семействе. Смотрю на Толика и думаю: «Зачем? Зачем тебе еще один ребенок, когда вы едва с одним-то справляетесь?» Не говоря уже о том, что семья Толика последние лет семь пребывает в состоянии перманентного развода. Смотрю я на его красные от недосыпа глаза, и такой меня смех разбирает, что едва сдерживаюсь. Чтобы нагло не заржать ему прямо в лицо, бросаю взгляды по сторонам.
Мы сидим в кафе/бывшаясовковаястоловая «Вулкан», в котором (как это очень хорошо известно моему унитазу) не самая здоровая кухня в городе, хамоватый персонал в драных и не ведающих о стирке передниках, вечные драки у кассы. Несмотря на кучу сказанных только что гнусностей/ мерзостей об этом кафе, оно остается одним из ближайших к моему дому распивочных мест. И, что совсем уж любопытно, ловить кайф здесь нравится не мне одному. Если очередной завсегдатай «Вулкана» рассказывает тебе
