протягивая к ней руки, и Лара вдруг почувствовала, что ей стало трудно дышать.
— Лара…
И она очутилась в его объятиях, безуспешно пытаясь сдержать подступившие слезы. «Я дома, — мелькнуло у нее в голове. — Это моя семья». Ее охватило всеисцеляющее чувство умиротворения. И она ощутила тепло, исходящее от родного ей человека. «Только этим стоит дорожить, — подумала она. — Все остальное не имеет значения».
А ее уже окружили со всех сторон милые, знакомые лица и, не слушая друг друга, разом заговорили.
— С днем рождения, Лара…
— Вы великолепно выглядите…
— Ну как, удивлены?…
Лара повернулась к Джерри Таунсенду:
— Ай, Джерри, как вам не…
Он с деланным испугом затряс головой:
— Это не я. Это Филип все подстроил.
— О дорогой!
Официанты уже начали разносить закуски и напитки.
— Не важно, что там было, — заговорил Чарльз Коэн, — я все равно горжусь вами, Лара. Вы, помнится, заявляли, что намерены сделать все по-другому. Ей-богу, вам это удалось.
— Этой женщине я обязан жизнью, — произнес отец Джерри Таунсенда.
— И я тоже, — улыбнулась Кэти.
— Предлагаю тост, — поднимая бокал, крикнул Джерри, — за лучшего босса, с которым я когда-либо работал и с которым мне еще предстоит работать!
— За очаровательную маленькую девчушку, которая превратилась в очаровательную женщину! — провозгласил Чарльз Коэн.
Тосты сменяли один другой, и наконец очередь дошла до Филипа. Ему так много хотелось ей сказать, но все свои чувства он вложил в пять слов:
— За женщину, которую я люблю! В глазах Лары стояли слезы. К горлу подкатил комок.
— Я…, я стольким обязана всем вам, — дрожащим голосом проговорила она. — Наверное, мне никогда не удастся отблагодарить вас сполна. Я только хочу сказать. — Она осеклась. Переполнявшие ее чувства мешали говорить. — …Спасибо вам. — Лара повернулась к Филипу:
— Спасибо тебе, дорогой. Это самый чудесный день рождения в моей жизни. — Она вдруг вспомнила. — Ох, мне ведь сегодня ночью нужно возвращаться в Рино!
Филип посмотрел ей в глаза и улыбнулся:
— Никогда не бывал в Рино…
Через полчаса они уже сидели в лимузине, направлявшемся в аэропорт. Лара держала Филипа за руку и думала: «В конце концов, я потеряла не все. Остаток жизни я посвящу мужу. Все остальное не важно. Главное — быть рядом с ним, заботиться о нем… Больше мне ничего не надо».
— Лара…
Ее мечтательный взор был устремлен на проносящиеся мимо окрестности Нью-Йорка.
— Макс, стойте! — вдруг закричала она. Раздался визг тормозов останавливающегося лимузина. Филип в изумлении уставился на жену. Они находились на обочине шоссе возле огромного, заросшего сорняком пустыря. Лара как завороженная смотрела вдаль широко раскрытыми глазами.
— Лара…
— Смотри, Филип! Ты только посмотри! Он повернул голову.
— На что?
— Неужели ты ничего не видишь?
— А что я должен видеть?
— О, ведь это же великолепно! Там, вдалеке, торговый центр. А ближе к дороге — шикарные жилые дома. Здесь их можно построить целых четыре. Ну, теперь видишь?
Совершенно очарованный, Филип с обожанием и восхищением смотрел на Лару.
Она повернулась к нему. Ее голос дрожал от возбуждения:
— А теперь слушай, что я задумала…
